Огонек для холодного босса - стр. 28

Это ненормально!

Толкаюсь, пытаясь вырваться. В этот раз он отпускает, будто играясь со мной в кошки-мышки. Я спрыгиваю со стола, хватаю свой многострадальный йогурт и эмоционально вместе с ним жестикулирую, крича:

– Зачем вы это делаете, а? Поглумиться решили? Для чего вам этот бассейн? Для работы? Так работайте, прошу, оставьте меня в покое. Я переживаю за вашего сына и не преследую никаких целей. Мне просто жалко мальчика, потому что у него такие…

Я не замечаю, как сильно дёргаю рукой. И белый йогурт летит прямо в Покровского. Проходит полосой от ладони до лица. И я невольно прижимаю к себе бутылочку, не представляя, что только что наделала.

– Дико извиняюсь, – ставлю йогурт на стол и тихонько матерюсь себе под нос. Мало того, что Покровского облила, так и себе топик испачкала. Дура, блин! Силы, что ли, все пропали, когда Игоря увидела? Не могла нормально крышку закрыть?

Пытаюсь исправить ситуацию – подбегаю к столу и хватаю салфетки. Сначала вытираю руку и пытаюсь не смотреть на мужчину. Я ничего нового там не увижу. Только горящие глаза, искривлённую в гневе физиономию.

Поэтому на неё не смотрю. Но поднять взгляд всё же приходится, чтобы вытереть его лицо. Серые глаза врезаются в меня, словно тысяча игл.

– Не смотрите на меня так, – цежу и вытираю его щёки. – Сами виноваты. Нечего было ко мне лезть. Может, тогда бы я не так сильно размахивала руками, и…

Он перехватывает моё запястье на полуслове. Я успеваю вытереть совсем немного. Пройтись по щеке, губам. На них мужчина и хватает меня за руку.

– Жалко мальчика, потому что… Что? – спрашивает требовательно.

– Неважно. Отпустите, – дёргаю запястьем, а он только сильнее на нём пальцы смыкает.

– Начала, так продолжай. Жалко из-за родителей?

Закусываю губу. Уже жалею о своих словах. Я не хочу влезать в чью-то жизнь или как-то кого-то осуждать. У всех свои проблемы, свои способы воспитания детей. Я не одобряю насилие и грубое к ним отношение. И равнодушие. Остальное – плевать. Пусть делают, что хотят.

Я должна держать своё мнение при себе.

– С мамой ему не повезло, – всё же говорю то, что крутится у меня на языке.

– А с отцом? – усмехается. – Давай. Мне интересно услышать твоё мнение.

– Я не знаю, какой вы отец. Но как человек невыносимый. Упёртый, заносчивый и грубый. А ещё эгоист. Хотите, чтобы всё было по-вашему.

– Не отрицаю, – бесцветно кидает и вместе с тем отпускает мою руку. Отворачивается, вытирается салфетками сам. – Возвращайся к работе.

Не препятствую и делаю, как он говорит. Быстро удаляюсь, привожу в порядок свой топик и, переодевшись, возвращаюсь обратно на своё место – в детский бассейн. Веду несколько занятий и, как и сказала Валере, заканчиваю в четыре. С работы буквально вылетаю, чтобы больше не встречаться с Покровским.