Огонёк для холодного босса. От чувств не сбежать - стр. 37

Ощупывает скулы, губы, нос… Аккуратно ведёт пальчиком по глазам, которые прикрываю ради него.

– Мне страшно, – снова издаю тихий смешок. – Изучаешь меня, как будущий пластический хирург?

Знаю, что ничего не понимает, поэтому несу всякую чушь.

– Почему сразу хирург? – слышится бархатный насмешливый голос. Резко оборачиваюсь, пугаясь. Покровский стоит в дверном проёме, утыкаясь плечом в дверной косяк и скрестив руки на груди. – Может, просто любуется красивой девушкой.

Услышав папу, Львёнок тут же отмирает, словно растаяв, как лёд. Машет ручаками, будто плывёт в бассейне, но к папе пока не идёт.

– Вряд ли.

– Нет. У него есть вкус. Весь в отца. Ему приглянулись те же девушки, что и папе.

Усмешка расцветает на его губах.

– Да, Львёнок?

16. Глава 16

Глава 16

Василиса

– Ясно, – отвечаю сухо, отворачиваясь. Понимаю, что он сделал мне комплимент, но… Не могу на него среагировать. Не хочу. После того поцелуя я вижу в любой его фразе неприкрытый интерес ко мне. И это льстит, но…

У меня есть Валера, и я не понимаю, на что он рассчитывает. Если хочет затащить меня в постель, потому что временно злится на свою жену, то у него не выйдет.

Точно, Маша ведь куда-то пропала.

– Всё нормально? – спрашиваю. Складывается ощущение, что я лезу не в своё дело. Но… Он такой злой был – стало самой страшно. Хотя я и не из пугливых.

Только сейчас замечаю влажные волосы Покровского. Следы капель от дождя на его рубашке.

– Да, – говорит как ни в чём не бывало. – Ей надо было охладиться, поэтому решили сделать это на улице. Нас было слышно?

Мотаю головой и улыбаюсь при виде зевающего Огонька. Спать хочет, сонные глазки уже закрываются, но видно, как пытается пересилить себя.

Помню, Ева никогда не засыпала, когда происходил какой-то движ. Боялась пропустить что-то интересное.

– Ну вот, к нему его любимый тренер приехал, а он сразу в спячку.

Лев тихонько смеётся, улавливая доброжелательный и шутливый тон отца. Маленькие вспышки радости через усталое и нервное состояние.

– Он почему-то не плачет, – задумчиво тянет мужчина. – Хотя боялся грома.

А ведь и правда. Даже я уже не замечаю искры и грохот за окном.

– Вдвоём не так страшно, да? – спрашиваю кроху.

Вместо ответа малыш снова зевает. Обмякает в моих руках, хорошенько устраивается у меня на плече и груди, за которой буквально по швам трещит сердце. Это слишком мило. Настолько, что все внутренности сдавливает.

Пока он не хочет идти к родной матери, засыпает у меня на руках.

– Зависть, – усмехается Игорь Викторович, смотря на своего сына, расположившегося у меня на груди.