Огонь со мной - стр. 25

– Ха, по-моему, малышка в шоке, Элли, – сказал «улыбашка», – мне кажется, что она нам не верит.

– Да, и это печально, Маркус.

Блондинку явно дико забавляло мое состояние человека, который вдруг узнал, что земля не плоская. Не знаю, как люди на это реагировали, но, думаю, наши состояния сейчас очень схожи.

Когда смешки и хмыканья утихли, Элли уставилась на меня, а во взгляде читалось уже даже не веселье, а скорее смертельная угроза.

– Как тебя зовут, детка, и сколько тебе лет? – Спросила красотка без намека на былое веселье.

– Алика.

У меня перехватило дыхание, я тяжело вздохнула и продолжила:

– Мне 23, и я не понимаю, при чем тут серебро, маги и я.

Несмотря на все попытки, я до сих пор не могла сложить пазл. Серебро, я, сотрудничество с чародеями, маги…

– Если ты не лжешь, а, судя по твоему лицу, это именно так, тогда у тебя сегодня будет вечер откровений, – хмыкнула Элли, но ее глаза были абсолютно серьезными, как и у Маркуса, и у парня с бокалом.

Этот парень уже без виски присел на коленки и оперся о стул, на котором сидела Элли. Мягко он обратился ко мне, и в его голосе звучала… обеспокоенность:

– Ты – маг, молодой маг, но, судя по силе, которую мы ощущаем, ты довольно могущественный маг. Только мы все никак не можем взять в толк, что ты делала с чародеями! Ответь, и мы не причиним тебе вреда.

– Эй, Дориус, говори за себя! Я еще не передумал свернуть ей шею за предательство! – Раздраженно крикнул «улыбашка», даже не пытаясь скрыть своего презрения ко мне.

– Маг? Предательство?

На этом силы окончательно меня покинули, и слезы, все это время подступавшие к горлу, наконец скатились по щекам.

– Я не понимаю, о чем вы. Я не маг, я чародей, – шмыгнула носом, – что вы сделали со мной, с моими силами, где остальные чародеи? Там, ну вы знаете, о чем я спрашиваю.

Последние слова я уже просто прошептала.

Что, черт возьми, происходит? Почему они думают, что я маг? Что случилось с остальными чародеями? Что с моим братом? Медленно, но верно я начинала осознавать происходящее с убедительностью надвигающегося поезда, причем понимая, что встречать на перроне мне некого. И никто не встретит меня.

– О, малышка! Мы их убили, всех. Если хочешь, могу провести экскурсию, их внутренности до сих пор украшают местную флору.

Ненавижу Маркуса! Ненавижу его! Как можно быть таким жестоким? После его слов у меня похолодело все внутри. Грудь сдавило, и я не могла даже вздохнуть. Я осталась одна. Одна в ситуации, выхода из которой нет.

То есть я больше не увижу своего брата? Я вспомнила, когда видела Ремиса в последний раз. Он тоже почувствовал, что операция пройдет неудачно? Они и его убили? Боги, нет! Мой брат! Мой единственный близкий человек! Нет, только не Ремис, только не он! Боги, пожалуйста, этого не может быть! Да, мы часто ссорились, но без него я не понимаю, как жить дальше. Я не смогу без него, он – все, что осталось от моей семьи. Ремис! Я должна о нем заботиться, нет… я не должна, но мы должны быть вместе, я не могу без него. Ремис… РЕМИС!!!