Огонь с небес - стр. 92

– Однако бог есть и он меня любит! – в возбуждении Суслик вскочил на ноги и навалился всем телом на прутья решётки. – Светопреставление быстро закончилось. Я из-за дерева выглянул… Всё, тишина. В финском лагере никто более не кричит, не стреляет, только дым валит. Это всё, что может гореть, гореть начало. Ну я боком, боком, боком и в лес бежать.

– Что? Опять чуть не заблудился и к железной дороге вышел, чтобы потом по шпалам в Четвёрочку вернуться?

– Не-е-е! – от ужаса Суслик даже побледнел. – Меня в первый раз чуть не расстреляли, когда решили, будто это партизаны напали. А тут финны, целый отряд, да ещё фронтовые разведчики. Господин майор Корпела, это комендант Кондопоги, ещё решит, будто это я партизан на разведчиков навёл, да ещё и разгромить помог. Меня бы тогда точно к стенке поставили бы.

Правда, – Суслик смутился, – это я потом всё сообразил и обмозговал. А тогда я просто в лес дёрнул. Подальше от лагеря финского. Как не заблудился, то господь лишь ведает. Но финнам тогда крепко досталось, гражданин начальник.

– С чего ты решил, что крепко? – спросил Александр.

– Это на лугу грохот страшный был, будто судный день пришёл. Однако и в лесу я выстрелы слышал, – охотно пояснил Суслик. – Ведь финнов, разведчиков этих, в лагере меньше половины было, остальные по лесу шатались. Уж не знаю, что они искали: то ли куда тот метеорит странный упал, то ли чертей ловили. Да только черти эти точно говорю в контратаку перешли.

– Логично, – согласился Александр. – Что дальше?

– Я до темноты по лесу бегал, – Суслик стыдливо опустил глаза, – всё от выстрелов шарахался. А тут, понимаешь, непонятным образом опять на Дубуяну вышел. Едва не обделался, когда в потёмках деревенские избы различил. Хотел было обратно в лес рвануть, да темно и холодно, да и жрать как захотелось. Вот и не дёрнул обратно в лес.

Про себя Александр лишь усмехнулся. Суслик трус первостатейный, если что и может придать ему храбрости, так это пустое брюхо. Несложно догадаться, что произошло дальше, однако Александр всё равно старательно записал показания беглого полицая.

– Не знаю, сколько я в темноте сидел. Может, час, может, больше, – продолжил Суслик, – но всё тихо было. Тогда я обратно в лагерь финский побрёл. Дошёл, а там такое творится, – Суслик перешёл на драматический шёпот. – Всё, что могло сгореть, уже сгорело. Вонища. И трупы разведчиков этих финских валяются. Я даже свет зажигать не стал, чтобы не пугаться ещё больше. Погорели они все сильно. Ну или большая часть точно погорела.

– Зачем ты вернулся в разгромленный лагерь? – спросил Александр.