Огонь под пеплом - стр. 33
– Потому что вы несете несчастье моему отечеству.
Фразёр!
– Сделал ли я что-либо дурное лично вам?
– Как и всем немцам.
– Кто вас послал? Кто толкнул вас на это преступление? – Хриплый голос Наполеона зазвучал громче.
Штапс оставался невозмутим, его юное худощавое лицо в обрамлении белокурых волос казалось бесстрастной маской.
– Никто; я глубоко убежден, что, убив вас, окажу величайшую услугу моему отечеству и Европе, эта уверенность и вложила мне в руки оружие.
Наполеону пришла в голову мысль, которую следовало проверить.
– Вы впервые видите меня?
– Я видел вас в Эрфурте.
– Вы и тогда хотели меня убить?
– Нет, я думал, что вы больше не станете воевать с Германией, я был одним из величайших почитателей ваших.
Был. Эти мотыльки, которые бездумно летели на свет его славы, волоча за собой республиканский триколор – Свобода, Равенство и Братство, – теперь отворачиваются от него и поднимают над головой обрывки знамен, которые раньше сами топтали ногами.
– Давно вы в Вене?
– Десять дней.
– Зачем же вы так долго ждали, прежде чем осуществить ваш план?
– Я приезжал в Шёнбрунн восемь дней назад с намерением убить вас, но парад уже закончился; я отложил исполнение моего плана до сегодняшнего дня.
И он говорит это так буднично! Сын пастора! А как же заповеди Господни?
– Вы безумец, говорю я вам, или же вы больны.
– Ни то, ни другое.
– Позовите Корвизара.
– Что такое Корвизар? – спросил Штапс у Раппа.
– Это врач, – ответил тот.
– Мне не нужен врач.
До прихода доктора все молчали. Как только он появился, Наполеон велел ему пощупать пульс молодого человека.
– Не правда ли, сударь, я вовсе не болен? – спросил его несостоявшийся убийца.
– Этот господин в добром здравии, – сообщил Корвизар, обращаясь к императору.
– Ну, что я вам говорил. – Штапс как будто повеселел.
Смущенный его уверенностью, Наполеон продолжил допрос.
– Вы фанатик, вы погубите свою семью, – сказал он с нажимом. – Я сохраню вам жизнь, если вы попросите прощения за преступление, которое хотели совершить и за которое вам должно быть стыдно.
– Мне не нужно прощение. Я глубоко сожалею, что не смог осуществить задуманного.
– Дьявол! – вырвалось у Наполеона. – Так преступление – для вас пустяк?
– Убить вас не преступление, это долг.
Нет, он точно иллюминат. Сейчас еще скажет, что ему было откровение и что сам Господь избрал его своим карающим орудием. Лучше не углубляться в эту область. Попробуем зайти с другой стороны.
– Чей это портрет при вас нашли?
– Юной особы, которую я люблю.
– Она будет очень опечалена тем, что с вами приключилось!
– Она будет опечалена тем, что я не преуспел, она ненавидит вас так же сильно, как и я.