Огонь измены - стр. 24

- Сказала тебе вчера, с мамой. С чего ты вообще взял, что это мне?

И ухожу в туалет. Запираюсь изнутри.

- Не надо дурочкой прикидываться. Ты думаешь, я не знаю, как тебя дети в саду называют, Зир? - топчется под дверью муж.

Удивляюсь своим интонациям:

- И что? Совпадение. Тебе, смотрю, без работы делать нечего стало? Иди кофе свари тогда, мне скоро уходить.

Слышу, как Никита топает в сторону кухни.

Дрожащими пальцами лазаю в телефоне. Я очень волнуюсь, ужасно. Да у меня внутренняя истерика сейчас! Кажется, экран скоро запотеет от учащённого горячего дыхания. Я тяну время, рассматриваю картинки, лайкаю фотки знакомых, читаю новости в соцсетях и ничегошеньки не понимаю. Только бы не сломаться, только бы не сломаться.

Выхожу, быстро одеваюсь, иду в сторону кухни. Никита сидит за столом. Нарезал бутербродов, налил кофе. Глаза, как у побитой собачонки. Блин, на душе тухло как-то. Вроде должна радоваться, но... Из последних сил сохраняю непроницаемое выражение лица. Стоя, беру кружку, делаю глоток, морщусь, выплёвываю кофе обратно в чашку.

- Ты вчерашний мне предлагаешь, что ли? Сам пей.

Разворачиваюсь, иду в прихожую, быстро одеваюсь и, громко хлопнув дверью, покидаю квартиру.

На улице не могу удержаться, подхожу ближе к ледяной фигуре. Какая же необыкновенная красота. Очень тонкая работа. Розовые, бордовые, оранжевые лепестки сложены формой буквы "З". Краем глаза кошусь на окно кухни, замечаю тень мужа. Ну, почему мне его так жалко?

***

В садике пахнет геркулесовой кашей (опять дети будут воротить свои носики) и куриным бульоном, который уже поставила варить Любаша к обеду. Коридор возле группы постепенно пустеет. Родители расходятся по своим делам. Дети с румяными от мороза щёчками, переодетые в лёгкую одежду, живо убегают в группу. Собираюсь идти за ними, но слышу, что на первом этаже опять хлопает дверь. Через минуту ко мне подлетает Серёжка, подпрыгивает, виснет на моей талии и радостно сообщает:

- Зефирка Зелёная, я пришёл. Дома скучно было, и мама сказала, что можно в сад.

- Так быстро? - удивляюсь я.

С трудом перевожу взгляд с его радостного лица на дорогие кожаные ботинки, а потом по строгим брюкам и короткому шерстяному пальто вверх.

- Зачем так рано привёл ребёнка? Не поверю, что он за три дня смог выздороветь.

И умолкаю, зависнув на пристальном взгляде голубых глаз.

Серёжа спешит к своему шкафчику, снимает куртку, утеплённые штаны и радостно тараторит:

- Представляешь, а мне ни одного укольчика не сделали даже. Повезло, да?

Соловьёв смотрит, не отрываясь. И я тоже. Понимаю, что совсем потерялась. Хочу отвлечься, но не могу вспомнить, как это делается.