Огонь и Вода - стр. 34
Тяжёлое тело рядом заворочалось, в её шею ткнулся нос.
– Фиалочка… Хорошо, что ты мне не приснилась, а я-то уже думал, что всё не по правде…
– По правде, – она повернулась к нему и улыбнулась.
Как легко, оказывается, ему улыбаться!
Кот снова где-то что-то поскрёб и громко мявкнул – хорошим таким басом. Катрин вспомнила – у Анриетты этот кот то и дело командовал остальными, его побаивались. Наверное, поэтому она и поспешила его отдать – чтобы её нервных кошек не травмировал. Кажется, кто-то и здесь будет командовать. То есть попытается.
Рыжий поднялся с постели и, не утруждая себя надеванием чего-либо, пошёл посмотреть – что там. О чём-то строго говорил с котом, кот снова мявкал, но уже как-то не так уверенно. Потом что-то куда-то лилось и сыпалось, и снова Рыжий что-то внушал коту… а потом как-то без перехода она ощутила запах арро, божественный, невероятный запах. Пришлось открыть глаза.
Он держал чашечку перед её носом, а в чашечке, судя по всему, было самое то, что надо.
– Хочешь?
– Хочу. Спасибо, – она проморгалась, села и взяла у него чашку.
Он принёс себе ещё одну, сел рядом – так и пили. Молча, просто чёрный, без ничего. Касаясь друг друга плечами и локтями. И кто бы подумал, что так может быть хорошо?
Рыжий унёс свою чашку и вернулся. И спросил:
– А где подвох, Фиалочка? Я, конечно, рано или поздно сам до него докопаюсь, но, может быть, ты побережёшь наши усилия и сама расскажешь?
– Подвох? – не поняла она.
– Ну да. Понимаешь, ты как-то очень уж удачно появилась на этом месте, там же брать было некого, кроме тебя. Я просто не могу не подозревать двойного дна или чего-то в этом роде. Дядюшка почти не у дел, я только появился и ещё, откровенно говоря, не во всё въехал, во что надо бы. И тут ты. Слишком прекрасная для того, чтобы без подвоха.
Вообще… он узнает, конечно, информация не секретная. Значит, лучше от неё, чем от своей службы безопасности.
– Наверное, подвох в том, кто мой отец, – пожала она плечами.
– И кто же он? Я не слышал ни о ком с такой фамилией.
– Ещё бы, это фамилия моей покойной матушки. И она под ней даже была весьма известна – но давно, до брака с отцом. Уж наверное тебе тридцать лет назад не было дела до звёзд столичного балета.
– Нет, – улыбнулся он. – Я тогда пешком под стол ходил. Твоя мать – балерина?
– Да. И альпинист. А мой отец – Луи де Роган.
О, она попала в цель – он не просто удивился, а очень удивился.
– Ты… принцесса магического бизнеса? – расхохотался он. – А что, тебе идёт. Но почему ты не работаешь на «Четыре стихии»? Ни в жизни не поверю, что отец не найдёт для тебя тёплого местечка.