Огонь и кровь. Повесть - стр. 27

– Ах ты алкоголик, ах ты морда пьяная, да что же тебя занесло сюда, да когда же ты, бес, угомонишься! – кричит она, вместе с тем хватая мужа за воротник и таща к выходу.

– Товарищ сержант! (она по званию сержант) Немедленно прекратите безобразие! – слабеньким голоском и с очень смешным трусливым видом отвечает Семинихин. – Я ваш начальник, я старший по званию и требую чтобы вы…

– Я тебе покажу начальника! – визгливо восклицает Ева Андреевна. – Ты тут начальник, а дома ты муж мне!

Такие сцены бывают каждый вечер, и очень всех забавляют.

Остальные женщины живут в отдельной небольшой палатке – очень симпатичной, с занавесками на окнах, двумя электрическими радиаторами, так что не надо топить печку и нет гари, и даже отдельным рукомойником и баллоном воды.

Большинство из них живёт спокойно, но иные особенно радуются временному освобождению от семейных пут. Кто-то уже безо всякого стеснения крутит романы с коллегами по службе, кто-то заводит связи с журналистами или людьми из группировки. Некоторые тётки уже практически семьями живут с офицерами, даже переехав к ним в вагончики. Причём даже офицеры, прибывшие в командировку из одной части, друг друга особенно не стесняются – то ли договорились между собой о том, что дома с жёнами – молчок, то ли, что более вероятно, этот порядок у них обычный, и о нём уже и не нужно заново уславливаться. Один приятель мне как-то рассказывал о своей поездке с московским симфоническим оркестром на экскурсию по Волге. Музыканты, только поднявшись на борт, тут же разбились по парам – дома у них одна семья, а в поездках – другая. Вот здесь всё очень похоже. Сомов наш тоже не теряется – сначала общался с одной тёткой – Костоевой – диспетчером-телефонисткой, а теперь у него уже другая пассия – какая-то медсестра из группировки.

Конец ознакомительного фрагмента.