Огонь для дракона - стр. 14
Прошла пара десятков лет, я смогла заслужить должности куратора северной части местной столицы. Не мне судить, насколько были правдивы слухи, но поговаривали, что Мар, став старейшиной. Он расширял влияние клана в исконном мире и добился невероятных успехов, возглавив всех огненных, связанных контрактами. Они... мы были одними из самых влиятельных и могущественных ветвей высших в том мире. Каждый контракт приносил нам забранную суть высшего. Впитав ее внутри своей сути, мы помещали ее в кристаллы. А они потом доставлялись в клан. Мощь каждого из камней была невероятной. Как ею распоряжались шаманы мне не хотелось думать. Об этом знали лишь старосты клана. Для меня это была работа. Теперь же я ее потеряла. Как и контракт, который для меня был обузой много лет.
Я не знала, что ждет меня впереди. Гордеев не сказал, какую работу я должна для него выполнить. Он не ожидал, что я выживу. Скорее всего и сам не знал, что теперь со мной делать. Но шрам на моей ладони ясно дал понять, что сейчас у меня с упырем контракт. Что он для меня придумает?
Обхватив себя замёрзшими руками, я мелко подрагивала. Будучи одной огненных мне удавалось ощущать холод, но никогда не страдать от него. Я могла спать на глыбе льда и просыпаясь потягиваться, сбрасывая с себя мешающую одежду. Мой собственный огонь всегда дремал, я умела тлеть и горела лишь в момент изъятия чужой сущности, но замёрзнуть мне за всю жизнь не удавалось. До этого дня, до этой ночи.
Свернувшись калачиком на нише, давно освобождённой от гроба, я растирала себя через новую одежду, постепенно согреваясь. Наверху громыхало, вода стекала по дальней стене. Под мерный шум дождя я задремала, устав ждать нападения.
Во сне я видела свое прошлое.
4. Глава 4
Очень давно…
Я родилась в далеком мире, названия которого не хотела помнить. Каждая свободная женщина там была чьей-то добычей.
Мать меня любила. Она часто сажала меня на колени. Легонько касаясь губами остриженных светлых волос, пела песни на забытом многими языке. Всегда грустные, наполненные тоской и ощущением предстоящих разлук. Её голос казался самым прекрасным творением мироздания, и я заворожённо слушала, забывая обо всём.
В тусклом свете чадящей масляной лампы она ловко плела невесомые кружева из тончайших шёлковых нитей. Я пыталась ей помочь, но сокрушённо качая головой, она отводила меня в сторону.
- Наша беда, что ты красива, - с болью шептала она, гладя мое лицо изящными пальцами. - Однажды тебя заберут и пусть небо сжалится над тобой...
- Кто заберет?
- Кому продаст твой отец. Я лишь молюсь, чтобы твой хозяин был добр к тебе.