Огонь Ассургины - стр. 6
Отбив меч противника, рука Томаса опустилась на уровень груди, при этом конец жезла оказался направленным в сторону бандита. В это мгновение маг вдруг почувствовал, как солнечное сплетение ожило.
«Змей» в солнечном сплетении шевельнулся раз, другой, из конца жезла, устремленного на противника, беззвучно вырвался тончайший разряд молнии. Моментально очертания бандита ярко вспыхнули, и в то же самое время из жезла ударило голубое пламя, следом раздался сухой треск.
Удар огня был настолько силен, что противника отбросило к лабазам. Он, может быть, проехал бы по брусчатке еще дальше, но тесаная стена склада удержала его.
Сзади раздался сдавленный крик. Томас оглянулся. Спешившие на помощь бандиту дружки застыли как вкопанные. Затем они, пятясь, скрылись на судне. Послышались команды, удары дерева о дерево, плеск воды, заскрипели блоки, захлопал парус, наполняясь ветром, и судно медленно растаяло в ночи. Только фонарь на корме еще некоторое время помогал отслеживать его путь, но вскоре исчез и он. Лишь звезды мерцали над морем да был слышен мерный шум прибоя.
Томас потрогал жезл. Он был теплым…
Засвистела боцманская дудка, и босые ноги зашлепали по палубе. «Тиамат» готовилась совершить поворот. Ровный боковой ветер избавлял от нужды менять галс, поэтому на ванты грот-мачты никто не взбирался, только травили и подтягивали фалы, шкоты да скрипели блоки. Зато на фоке кипела работа. По выбленкам5 мелькали голые пятки.
Фок спустили, развернули в противоположную от грота сторону и подняли снова. Теперь паруса походили на бабочку. Дхау, слегка зарываясь носом, весело бежало вдоль высокого берега.
Жаркое солнце висело над горизонтом в раздумье – продолжать опускаться или еще подождать. К нему по морю стлалась слепящая дорожка. Морская поверхность томно колыхалась, наполняясь бликами. Солнечные лучи ярко освещали берег и находящиеся там строения, отражались в стеклах окон яркими звездами. За строениями четкими линиями проглядывали холмы…
Портовая гостиница «Красный рассвет» по убранству походила на ночлежку, но была с отдельными номерами. Томас заплатил за комнату, попросил разбудить в пять утра и поднялся наверх по скрипучей лестнице, которую здесь именовали не иначе как трап. Вообще все наименования в гостинице были морские. Не окно, а иллюминатор, не порог, а комингс, комнаты – каюты. Около конторки распорядителя на первом этаже висела рында, которой тот отбивал склянки, оповещая жильцов о времени. Томаса это позабавило.
– Почему гостиница называется «Красный рассвет»? – спросил он у коридорного.