Огневица - стр. 4
- Разве это любовь? Это плоть неугомонная. Любовь – иное дело, – вздохнула Ружка, прошлась ласковой ладошкой по тугому Некрасову животу.
- Не знаю, красавица. Люблю, как умею. Скажешь не сладко тебе? – Некрас схватил ее, подмял под себя, навис.
- Сладко. Люби еще…
Проснулась Ружана одна. Солнце высоко на небо забралось, светило и согревало. Вдовица потянулась сладко, принимая радостно свою женскую истому, оглянулась и увидела на лавке подле себя серебряную деньгу. Хотела брови свести сердито, но передумала. Подарок уж очень щедрый. А любовь…Так может прав Некрас? Нет ее, и не будет никогда.
От автора:
Ремарки в конце каждой главы.
В тексте будут встречаться просторечные выражения, автор не станет делать сносок, предполагая, что читателю известны значения слов.
Велес – "скотий бог" в славянской мифологии– покровитель домашнего скота и богатства, воплощение золота, попечитель торговцев, скотоводов, охотников и землепашцев.
Холопка (холоп) – лицо, находившееся в зависимости по форме близкой к рабству.
Волхв (волхвы) – (др.-рус. вълхвъ «кудесник, волшебник, гадатель») — древнерусские языческие жрецы, осуществлявшие богослужения и жертвоприношения, которым приписывались умения заклинать стихии и прорицать будущее. Волхвы составляли особый социальный слой.
Закуп – упрощенно – должник. Хозяин не имел права распоряжаться личностью закупа, в отличие от раба, и после отработки долга закуп вновь становился лицом свободным.
Вече – народное собрание в древней и средневековой Руси – и во всех народах славянского происхождения, до образования государственной власти – для обсуждения общих дел и решения вопросов общественной, политической и культурной жизни; одна из исторических форм прямой демократии на территории славянских государств.
Весь – многозначный термин, в данном случае – древнерусское слово для обозначения деревни.
Понёва – женская шерстяная юбка замужних женщин из нескольких кусков ткани.
2. Глава 2
- Беги, беги, Медвянушка! Капелька моя, кровиночка, – мать обнимала крепко, целовала мокрые щеки и заплаканные глаза. – Помни про схрон. Помнишь?
- Помню, все помню, – Медвяна вцепилась в рукав матушкиной рубахи все боялась отпустить. – А ты? Мама, ты как?
- Не думай. Беги! К бабке Сияне беги. Спрячет. Схоронись и не вылезай пока я не приду. Слышишь, капелька моя? – мать поцеловала в последний раз и вытолкнула дочь в морозную темень с задней двери богатых хором. – Храни тебя Лада Матушка*.
Медвяна, утопая в сугробах, пробиралась задками к малой соседской избушке, а за спиной слышались крики, вопли, лязг мечей. Страшно, ох, страшно! Более всего за мать тревожилась. Все вернуться хотела, но отец велел слушаться, вот и пришлось. Ведь не холопка, а родовитая – отцовское слово крепко блюла.