Огненный Зверь - стр. 66
Я подозрительно прищурилась.
— Так зачем вы предложили мне эту так называемую работу: чтобы помочь мне или узнать побольше о Звере?
Улыбка Золотаревского превратилась в снисходительную. Он откинулся на спинку кресла, сложив пальцы домиком.
— Буду с тобой честен…
— Премного благодарна, — не вежливо проворчала я, но он простил мне и это.
— Все люди, даже те, которые пытаются жить для других и помогать нуждающимся, ищут своей выгоды. Святых людей не бывает. И я вовсе не возомнил себя святым и бескорыстным и не пытаюсь произвести такое впечатление. Кто-то жаждет богатств, кто-то славы. У меня своя жажда — знания. Огненный Зверь — уникальное явление. У многих магов редкий дар, но он все же повторяется. Огненный Зверь один, он существует уже много веков, но о нем по-прежнему ничего не известно.
«Не то чтобы я скрывался», — скромно заметил Зверь. Рассуждение о его уникальности он воспринял как комплимент.
— Что вы хотите узнать?
— Для начала, как он с тобой общается? Мыслями, образами?
Я покачала головой.
— Я просто слышу его голос.
Владимир Петрович смотрел на меня восторженно, как будто я сказала, что слышу глас Божий.
— И какой он?
— Надоедливый, — выдала первое и ключевое определение.
— Это мужской голос? На что он похож?
Я кивнула.
— Определенно мужской. Хорошо поставленный мужской голос. Как… — я попыталась подобрать подходящее определение. — Как у диджея по радио. Иногда кажется, что он способен болтать вечно. Но иногда обижается и может подолгу молчать.
Владимир Петрович даже раскрыл рот от удивления.
— Обижается?
Теперь уже пришла моя очередь удивиться.
— А вы что думали? Общается образами, — передразнила я. — Да, он говорит, обижается, смеется, а еще ехидничает и издевается. Он не животное, он личность!
«Спасибо», — смущенно отозвался Зверь.
— Погоди-погоди, значит, у него свой характер? — Золотаревский даже подпрыгнул на стуле.
— Разумеется, — подтвердила я. — И могу сказать, прескверный.
Владимир Петрович задумчиво покусал губу.
— Поразительно, — пробормотал он. — А еще более поразительно, что ты говоришь о нем как о своем друге.
Как о друге? Я даже не задумывалась об этом. Пожалуй, Владимир Петрович был прав, во всяком случае, я точно не воспринимала Зверя как врага. Он вторгся в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову, и мне очень хотелось вернуть ее на место и избавиться от назойливого голоса в моей голове. Но я действительно воспринимала Зверя как друга, он сам попал в меня поневоле и ни разу сознательно не причинил мне вреда (забудем о моих похождениях в клубе).
— Пожалуй, да, — согласилась я. — Он мой друг. Но, будьте уверены, я не сумасшедшая, и мне бы не хотелось иметь друзей в своей голове. Как только смогу передать Зверя, я немедленно это сделаю. Надеюсь, вы поможете мне найти достойного человека, который примет его?