Огненный Зверь - стр. 17
Даже не смогла сказать мне это в лицо.
Я закрыла глаза и так и замерла посреди помещения, пытаясь успокоиться. Как ни странно, гнев и раздражение удалось унять довольно легко, и я удовлетворенно вздохнула. Что ж, все к лучшему, больше не придется сдерживаться и делать вид, что все хорошо, когда она обижает меня своей «заботой».
Я вернулась на свое рабочее место, однако мое настроение разительно изменилось. Хоть оно и не стало депрессивным, как всегда, но мой оптимизм сменился приступом агрессии и жаждой деятельности. Мой организм просто требовал ссоры. Неизвестно с кем, неизвестно почему, но желание поскандалить росло.
Я опустила голову на руки и сжала виски.
— Что же с тобой сегодня творится? — прошептала самой себе.
Если с утра мое состояние меня радовало, то теперь начинало пугать. Я совершенно себя не контролировала. Конечно, это хорошо — говорить то, что на самом деле думаешь, но, как правило, в миру это воспринимают как хамство, если не как оскорбление. Я всегда была мастером самоконтроля, а сейчас чувствовала, что не могу себя сдерживать. Что это? Слишком много спала? Или ранний предменструальный синдром?
Так, нужно отвлечься и прийти в себя, пока не явился Лосев, и я не высказала еще и ему все, что о нем думала. А о нем я думала куда хуже, чем о Свете.
Я открыла интернет и начала копаться в местных новостях, надеясь, что бездумное чтение, не связанное с рабочим процессом, приведет меня в норму.
«Пожилая женщина найдена мертвой в своем доме», — заголовок на главной странице.
Быть такого не может! Всего лишь сон, правда?..
Я судорожно сглотнула, почувствовав, как кровь отлила от лица. Рука, держащая «мышку», онемела. Все же сделала над собой усилие и нажала кнопку.
«Жительница окраины города, Акимова Нина, восьмидесяти пяти лет была убита в собственном доме в ночь с четверга на пятницу. Пожилую женщину нашел почтальон. Убитая лежала в комнате в луже собственной крови. Дверь была выбита, мебель перевернута, часть комнаты обгорела…»
Дальше читать я не смогла. Буквы, которым я просто отказывалась верить, поплыли перед глазами.
Не может такого быть!
Даже если допустить, что мне все это не приснилось, а случилось на самом деле и старушку убили прямо на моих глазах, то как быть с тем фактом, что потом я загорелась от ее прикосновения?
Задрала рукав и еще раз внимательно оглядела свою руку — ни следа. Однако свою боль и агонию я помнила отчетливо, а дорогу домой не помнила вообще. И тем не менее я проснулась в своей постели. Чертовщина, да и только.
Мне стало совсем не по себе.