Огненный рубин апостола Петра - стр. 35
Здесь крыша ее дома очень близко подходила к соседней крыше, их разделяло не больше метра.
Легко сказать – не больше метра!
Этот метр был настоящей пропастью, внизу, на дне этой пропасти, все казалось таким маленьким! Ужасная глубина этой пропасти засасывала, затягивала Агнию, казалось, она манила ее – только шагни вперед, и все твои неприятности кончатся…
Тогда, много лет назад, в другой жизни, Петька Самоедов легко перепрыгнул на соседнюю крышу, а Агния испугалась. Она стояла на краю крыши, губы ее тряслись, она была готова заплакать – и от страха, и от стыда, от боязни, что Петька заметит ее страх.
Он оглянулся на нее, и на его лице появилось не презрение к трусливой девчонке, не высокомерие ловкого пацана, а сочувствие и понимание.
Он перепрыгнул обратно, встал рядом с ней, взял ее за руку и проговорил:
– Ага, не бойся! Здесь совсем не широко, ты перепрыгнешь на раз! Только не смотри вниз! Давай вместе! Раз, два, три…
Агния тогда и сама не заметила, как оказалась на другой крыше.
И сейчас она представила, что Петька стоит рядом, услышала его голос:
– Главное – не смотреть вниз! Раз, два, три…
Агния сделала два шага разбега, оттолкнулась…
И приземлилась на краю другой крыши.
В первый момент она едва не потеряла равновесие, едва не соскользнула назад, к обрыву – но ей показалось, что Петька схватил ее за руку, поддержал, она шагнула вперед и выпрямилась.
Пропасть была позади, она твердо стояла на крыше соседнего дома.
Дальше все было проще: несколько шагов по покатой кровле – и перед ней, как и много лет назад, оказалось слуховое окно.
Стекла в нем не было, в оконном проеме самозабвенно ворковал белый голубь.
– Извини, – проговорила Агния, наклонившись к окну.
Голубь испуганно шарахнулся, взлетел, задев ее лицо крылом – он был неприятно поражен, что человек, которому положено обитать внизу, на пыльных и душных улицах этого города, появился в его владениях, на крыше, так близко к небу, к солнцу.
Агния пролезла в окно (это было куда труднее, чем в детстве) и оказалась на чердаке.
Чердак был точно такой же, как в ее доме – пыльный, заваленный бесполезным хламом, обжитый голубями, – но за его дверью была лестница, которая выходила на другую улицу, туда, где Агнию никто не ждал.
Через несколько минут она уже шла по улице.
В душе у нее было двойственное чувство – с одной стороны, ей удалось сбежать от преследователей, она по-прежнему была на свободе, с другой же – как и прежде, она чувствовала себя загнанным зверем, дичью, по следу которой идут охотники.
Она смертельно устала, она хотела принять горячий душ, хотела выпить большую чашку крепкого кофе, хотела есть – но все эти желания были неосуществимы.