Огненный мститель - стр. 1
Brandon Sanderson
FIREFIGHT
Copyright © 2015 by Dragonsteel Entertainment, LLC
All rights reserved
© К. Плешков, перевод, 2015
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015
Издательство АЗБУКА®
Брендон Сандерсон вошел в фантастику в 2005 году с романом «Город богов», и сразу же книга была выдвинута на престижную премию Джона Кзмпбелла, присуждаемую лучшим авторам-дебютантам. На сегодняшний день на писательском счету Сандерсона более двух десятков романов и повестей, сделанных как в фзнтезийном жанре, так и на стыке разных направлений в фантастике. Автор знаменитой трилогии «Рожденный туманом» и других не менее популярных произведений. Лауреат премии Дзвида Геммела (роман «Обреченное королевство») и «Хьюго» (повесть «Душа императора»).
Это фантастика! Напряжение не ослабевает, развязка потрясает, и ты надолго остаешься под впечатлением от прочитанного.
Джеймс Дэшнер, автор трилогии «Бегущий по лабиринту»
Остается только завидовать. Это очередная победа автора, доказывающая, что Сандерсон не только замечательный мастер, работающий в жанре эпической фэнтези, но и просто великолепный писатель. И этим все сказано.
Патрик Ротфусс, автор романа «Имя ветра»
Живые диалоги, сложные повороты сюжета, напряженное повествование и плюс к этому налет мистики и романтики. Вот формула, позволяющая пленить читателя еще на прологе, протащить через ряд увлекательнейших эпизодов… и оставить его учащенно дышащим в ожидании продолжения.
Booklist
Практически непрерывный экшн, взрывная авторская фантазия, стойкое ощущение настоящей опасности сделали эту книгу идеальной для запойного чтения.
Publishers Weekly
Пролог
Я видел, как взошла Напасть.
Мне тогда было шесть. До сих пор помню, как стоял ночью на балконе, а рядом тарахтел старый кондиционер и заглушал плач отца. С давно отработавшего свое аппарата стекала вода, словно капли пота со лба самоубийцы, собравшегося прыгнуть с крыши многоэтажки. Неисправный кондиционер выдувал воздух, но ничего не охлаждал. Мама часто его выключала, но после ее смерти отец перестал это делать, утверждая, будто так ему прохладнее.
Вынув изо рта леденец, я смотрел, прищурившись, на странный красный свет, поднимавшийся над горизонтом, словно новая звезда. Вот только мне еще ни разу не приходилось видеть столь яркую или столь красную, почти кровавую, звезду, похожую на рану от пули в самой небесной тверди.
В ту ночь Напасть окутала весь город странным теплым сиянием. Не обращая внимания на тающий в руке леденец, я наблюдал за восходом Напасти от начала до конца.
А потом раздался крик.
Часть первая
1
– Дэвид? – послышалось в моем наушнике.
Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания. В небе надо мной все так же висела Напасть, но с ее восхода прошло тринадцать лет. Я больше не был мальчишкой, который жил вместе с отцом, не был даже сиротой, работавшим на оружейной фабрике на нижних улицах.
Я был мстителем.
– Слушаю, – ответил я, забрасывая винтовку на плечо и идя по крыше. Была ночь, и я видел, как свет Напасти отбрасывает красное сияние на все вокруг, хотя она никогда больше не выглядела столь яркой, как в тот первый вечер.
Передо мной простирался центр Ньюкаго, на каждой поверхности которого отражались звезды. Здесь все было стальным, словно киборг из будущего с содранной кожей. Вот только киборг этот не был убийцей – и вообще живым.
«Треск, – подумал я, – никак мне не даются эти метафоры».
После смерти Стального Сердца мы вернули себе верхние улицы Ньюкаго, в том числе многие удобства, которыми раньше могла пользоваться только элита. Я мог каждый день принимать душ в собственной ванной. Собственно, я даже не знал толком, что делать с подобной роскошью. Одно хорошо – теперь от меня хотя бы не воняло.
Ньюкаго наконец стал свободным.
И моя работа заключалась в том, чтобы он оставался таковым и впредь.
– Ничего не вижу, – прошептал я, приседая у края крыши. Наушник соединялся по беспроводной связи с моим мобильником. Встроенная в наушник маленькая камера позволяла Тиа видеть то же, что и я, а чувствительности наушника вполне хватало, чтобы улавливать мой голос, даже когда я говорил очень тихо.