Огненный холод - стр. 53
В Горьком ей было нечего делать – Миша мертв, о кандидатской пришлось забыть. И она подумала, что лучше ей уехать из родного города. Лилия Сергеевна, узнав о ее планах, долго уговаривала Марину передумать, а когда поняла, что не сумеет изменить решение девушки, сказала:
– Ну что же, я тебя отчасти понимаю. Если бы не моя работа на телевидении, я бы тоже покинула город. Буквально все здесь – каждая деталь, каждая мелочь! – напоминает мне о Мише. Да и Виктор совершенно отбился от рук. Он снова начал пить, и к добру это не приведет...
Марине так хотелось сказать правду хотя бы Лилии Сергеевне, но – нельзя.
– Ты уже знаешь, куда поедешь? – спросила несостоявшаяся свекровь. – В любом случае я помогу тебе с трудоустройством. Ведь у меня имеются друзья и знакомые во многих областях.
– Я отправлюсь в Москву, – ответила Марина.
Лилия Сергеевна пообещала, что постарается найти ей место на телевидении, но девушка возразила:
– Нет, у меня же имеется диплом переводчика и преподавателя... Я хочу устроиться в школу.
– На твоем месте я бы все же не стала забрасывать работу над диссертацией, – вздохнула Чеботарева.
Марина не стала говорить, что, по сути, у нее нет будущего. Будущее у нее украли, насильно забрали, вырвали с мясом. Быть может, она когда-нибудь смирится с тем, что Миши нет, но никогда не сможет смириться с тем, что его убили. И хуже всего, что девушка чувствовала себя виновной – виновной в его гибели. Если бы она ничего ему не рассказала, если бы она промолчала... если бы...
В конце августа Марина покинула родной город. Поезд доставил ее в столицу, и там она обратилась к однокласснице Чеботаревой (Лилия Сергеевна сдержала свое слово), которая занимала пост директора одной из специализированных столичных школ. Строгая дама внимательно изучила диплом Марины, узнала, что та училась в аспирантуре, и сказала:
– Если бы у вас было звание кандидата наук, то я, не задумываясь, приняла бы вас на работу. Впрочем... я понимаю вас, Марина Александровна. Эта ужасная трагедия просто в голове не укладывается! Я ведь знала Мишу с пеленок... Бедная, бедная Лиля...
Марине было невыносимо слушать замечания женщины, однако ничего другого не оставалось.
– Ну что же, я не могу отказать в просьбе своей старинной подруге. Вы ведь для Лили как дочка... – перешла к делу директриса. – Так что с сентября можете приступать к работе.
Молодой учительнице пришлось многому учиться и многое схватывать на лету. Педагогический коллектив оказался дружным, и к Марине относились весьма благожелательно. Она преподавала английский и французский, а также вела факультатив – итальянский язык. Очень быстро девушка втянулась в работу, и только по вечерам и ночам, когда возвращалась в крошечную комнатку в общежитии, куда ее устроила тоже Лилия Сергеевна, снова оставалась наедине со своими горестными мыслями. Время, как много раз слышала Марина, лечит раны, но «лекарство» упорно не действовало – ни через несколько месяцев, ни через год она не смогла свыкнуться с мыслью, что Миши нет в живых. Часто она просыпалась от кошмарных видений – во сне снова «приходили» Надя и Вика, а теперь еще и Михаил.