Огненные врата - стр. 20
Птица остановилась и стала смотреть на недостроенную башню – двойника Вавилонской, протянувшуюся вверх метров на шестьсот, но так и не завершенную. В нижнем ярусе башни жили тринадцать казненных ведьм, которые видели вещие сны. Лигул любил советоваться с ними, узнавая мнение предшествующих ему владык мрака. Обычно по одному и тому же случаю ведьмы видели сны разного содержания, и тогда Лигул выбирал из снов самый удобный для себя.
Если решение оказывалось для мрака удачным – ведьма получала в подарок бусы. Если ошибочным, Лигул заявлял, что ведьма утаила истинное мнение предшествующего владыки, наврала что-то свое и должна отправиться в Нижний Тартар, в кипяток.
Пузырились кислотные лужи. С болота дул затхлый ветерок. Мертвые деревья тянули черные ветви к слепому небу. На виселицах, не убранных со времени Кводнона, болтались скелеты. Они раскачивались и, щелкая зубами, умоляли всех послушать, где зарыт клад. Если кто-то по неопытности соглашался, скелеты осыпались костями и разрывали его в клочья.
Юноша ненадолго остановился у перил, глядя в овраг. В овраге недавно доставленный с Лысой Горы Потрошило доедал Синего Слизня. Юноша терпеливо наблюдал. Внезапно Потрошило дико заорал и схватился за живот: Синий Слизень сам стал пожирать его изнутри. Молодой человек, ожидавший чего-то подобного, удовлетворенно кивнул и толкнул дверь Канцелярии.
Тартарианцы ему не мешали. Они еще прежде наметанным глазом заметили напротив сердца юноши небольшую серебряную руну – знак особого благоволения Лигула.
Сотни младших канцеляристов, сидевших в ряд за длинным, уходящим в бесконечность столом, перестали скрипеть перьями, подняли головы и уставились на мешок в руках у юноши. У крайнего опрокинулась чернильница, кровью залив пергамент. Другому в открытый рот залетела муха, и он проглотил ее ловко и неуловимо, чтобы не дать соседям повода к насмешке. Такого рода казусы, вроде залетевшей в рот мухи, помнятся в Канцелярии, где нет никаких происшествий, очень долго, лет по четыреста.
Юноша шел вдоль стола к видневшемуся в отдалении кабинету Лигула, слыша опережающий его шепот:
– Человек! Живой человек в Тартаре!.. С эйдосом!
И правда, юноша был человеком, невесть как выжившим в царстве огня и холода.
– Куда прешь? Не видишь: совещание! – Не заметив руны, охранник у кабинета вздумал преградить ему дорогу, но выскочивший на шум секретарь что-то торопливо прошуршал ему в ухо.
Тартарианец спохватился и, кривясь улыбкой, распахнул юноше двери. Кабинет Лигула был гораздо меньше, чем его Канцелярия. Серая комнатка с серыми шторками. Вот только, если отодвинуть штору, становилось ясно, что за шторой ничего нет – одни глухие окна, заложенные кирпичом.