Огненные братья Эйфоры - стр. 39
– Благодарю вас!
– Называй меня Муна, и обращайся на «ты», если не сложно. – Она подмигнула мне и улыбнулась широко. – А то я смущаюсь.
– Хорошо, – улыбнулась в ответ я. – Спасибо тебе!
Женщина вышла, а я пустила воду и сунула туда гроздь шариков. На ощупь они были как стеклянные, но не звенели, и внутри можно было разглядеть красивое маленькое пламя. Было понятно, что отмыться получиться только в кипятке и с тонной мыла, однако, даже снять одежду оказалось проблематично. Когда Муна вернулась с бельём и сорочкой, я всё ещё сражалась с пуговицами на жилете, задубевшими от грязи: ползти-то приходилось на животе!
– По-моему, тут только срезать, – понаблюдав за мной, сказала она. – Дать ножницы?
– Да, пожалуйста. Я всего одну смогла расстегнуть, а их ещё на блузке десяток.
Спустя несколько минут я избавилась от одежды, и, так как Муна уже вышла, погрузилась в воду. О, это было восхитительное чувство! И приятности ему придавало ещё и то, что дверь в купальню запиралась изнутри. Я расслабилась, и некоторое время лежала, не шевелясь.
Мой дом был далеко, и как будто тонул в тумане. Мои мысли были близко, но их также кутал туман. Я цеплялась за знакомые образы мамы и отца, и Николая, вспоминая о брате только хорошее. На Земле сейчас наверняка готовились ко встрече Нового года, хотя нормальный снег так до сих пор и не выпал. В Эйфоре Воздушные отмечали начало цикла, как его здесь называли, весной, но другие стихии предпочитали лето. Интересно, Огненные тоже?
Я прервала потом грустных мыслей: нужно было сосредоточиться на настоящем. Воду приходилось спускать и набирать дважды: с меня сошло кошмарное количество грязи, и ила, и лесного мусора вроде мелких веточек и листьев. Я даже думала, что придётся стричь некоторые прядки, но благодаря бальзаму их всё-таки удалось распутать.
– Надя, открой, пожалуйста! – донеслось из-за двери. – Я тут тебе ещё ароматное масло принесла!
Я быстро замоталась в полотенце, и, когда Муна заглянула внутрь, перехватила её удивлённый взгляд. Наверное, разница между мной грязной и в чистом виде оказалась разительна.
– Вот, милая. Возьми. Этим уже после можно намазаться…
Не знаю, что её так во мне удивило – то ли волосы, то ли само лицо – но ушла женщина поспешно. Мне даже неловко стало выходить, и я достаточно долго вытиралась и мягко отжимала волосы, пытаясь получить более менее правильные локоны.
Сорочка была красивой и нежной, с длинными свободными рукавами и кружевными вставками. Я провела рукой по гладкой ткани, поправила подол, достающий до щиколоток, и вышла в комнату, где по-прежнему царили цветные сумерки.