Огненное сердце вампира - стр. 23
– Кем ты себя возомнила, мерзавка?! – рычит отец нанося удар за ударом. – Я научу уважению!
– Прости папочка, я больше так не буду.
– Заткнись! Получай! Получай!
– Не надо, пожалуйста, я всё поняла.
Голос не слушается, срывается и дрожит, из горла рвутся всхлипы, что ещё больше распаляет мучителя. Когда же это закончится? Ведь не станет же он меня убивать, я его дочь, его надежда.
Обида и страх отодвигается на задний план, остаётся лишь боль. Она клубится перед глазами густым красным маревом, кромсает тело на куски. Нет ни «до», ни «после». Нет ни тьмы, ни света. Существует лишь боль, безумная, безграничная, всеобъемлющая.
Всё прекращается резко, внезапно. Руки отца поднимают меня с пола, как мешок картошки и волокут в комнату. Бордовые шторы, вечно задёрнутые, и затхлый воздух моей темницы так пугают меня, что я вздрагиваю всем телом.
– И что ты поняла, Кристина? – спрашивает отец, швыряя меня на кровать, а сам усаживается в кресле напротив. Теперь его тон будничный, строгий, снисходительный, как всегда.
В голове раскачиваются колокола, гулко звеня, распугивая трусливые мысли. Молчу, не до конца понимаю, о чём меня спрашивают. С трудом соображаю, что ответ нужно дать прямо сейчас, пока отец вновь не впал в ярость.
– Что я плохо поступила по отношению к тебе, заставила тебя волноваться.
– Тупое существо, – устало произносит отец, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. – Ты потратила драгоценное время, которое можно было посвятить учёбе! Ты разрушила мои планы. Я хотел выйти с тобой на прогулку. Мы бы посидели у пруда, послушали пение птиц. Ты бы рассказала мне о своём первом учебном дне, а я– об интересном пациенте, доставленного сегодня утром. Но нет же! Вместо этого, ты предпочла бухать с сосунками и ожидать, пока тебя трахнут, как последнюю шлюху! Я ни раз говорил тебе, что парням нужна лишь твоя дырка! Ты хочешь, чтобы тебя трахнули в одном из парков? Хочешь принести мне в подоле?
Чувство сожаление накрывает меня душным пледом. А ведь, действительно, мы с отцом могли пойти в парк. Иногда, когда папа находился в хорошем расположении духа, мы так и делали. Брали учебники, корзинку для пикника, огромное коричневое покрывало и шли к пруду. Пахло водой, мокрой травой и цветами. Солнце блестело на круглой ровной глади водоёма, шелестела листва, чирикали птахи. В такие часы, отец был весел, добродушен, он шутил, травил медицинские байки. Да, в нашей с отцом жизни были и светлые моменты. Именно за них я, наверное, и продолжала любить его, несмотря ни на что.
– Нет, папочка, – едва шевелю я губами.