Огненная проповедь - стр. 8

Когда выяснилось, что Омеги бесплодны, то сначала сочли, что они вымирают, что они были лишь временными отголосками пагубного воздействия взрыва. Но с каждым новым поколением происходило то же самое: всегда рождались близнецы, один из которых – безупречный Альфа, второй – ущербный Омега. Детей рожать могли только Альфы, но каждый их ребенок неизменно появлялся в паре с Омегой.

Когда родились мы с Заком, оба без внешних изъянов, родители наверняка на два раза пересчитали каждый наш палец. Всё оказалось на месте. Однако они все равно бы не поверили – ни одна пара близнецов не избежала разделения на Альфу и Омегу. Ни одна. Случалось, что их различия замечались спустя время. То одна нога росла медленнее другой, то обнаруживалась глухота, которую не распознали сразу, то рука развивалась слабее. Но ходили слухи и о тех немногих, чьё различие внешне никак не проявлялось. Рассказывали о мальчике, который казался нормальным, пока вдруг не выбежал из дома с криком, за несколько минут до внезапного обрушения кровли. Или о девочке, которая целую неделю плакала над собакой пастуха, а потом ее переехала телега из соседней деревни. То были Омеги, чья мутация оставалась незаметной глазу. И называли их провидцами. Рождались они крайне редко – в лучшем случае один на несколько тысяч.

Все знали одного провидца, который приходил каждый месяц в Хейвен – довольно большой город, расположенный вниз по течению реки. Омегам не разрешалось посещать рынок Альф, но его не прогоняли. Он сидел в дальнем конце рынка, за грудой ящиков и кучей гнилых овощей. Когда я впервые попала на рынок, он уже был далеко не молод, но довольно бойко занимался предсказаниями: за бронзовую монетку сообщал фермерам, какую погоду ждать в следующем сезоне, или рассказывал дочери купца, кто станет ее суженым. Однако за ним водились странности: постоянно бормотал себе под нос не то молитвы, не то заклинания. Однажды, когда мы с папой и Заком проходили мимо, он воскликнул: «Огонь! Вечный огонь!». Стоящие рядом лавочники даже не вздрогнули – видимо, подобные приступы случались и прежде. Увы, такая судьба ждала большинство провидцев: взрыв отпечатал свой огненный след в их разуме, словно заставляя переживать тот момент снова и снова.

Трудно сказать, когда я впервые осознала собственное отличие, но уже тогда понимала, что это нужно скрывать. В детстве я казалась такой же обычной, как мои родители. Ведь какой ребенок не просыпался с криками от ночных кошмаров? Далеко не сразу я догадалась, что с моими снами что-то не так. Мне снился взрыв. Адский огонь, что являлся во снах – наяву он не пылал, но повторялся почти каждую ночь. Эти жуткие картины пришли явно откуда-то извне. Мне снилось то, что я никогда не видела в жизни. А вся моя жизнь – это наша деревня, где около четырех десятков каменных домов стояли кружком на зеленой поляне с каменным же колодцем посередине. Это раскинувшаяся в низине долина, домики и деревянные сараи, забравшиеся на сто футов выше реки, чтобы спастись от наводнений, заливающих поля каждую зиму и пропитывающих почву илом. Но в снах я вижу незнакомый пейзаж и чужие лица. Вижу крепости, что в десять раз выше нашего дома с низким балочным потолком и шероховатым полом. Вижу города, где запруженные людской толпой улицы шире, чем сама река.