Огненная мансуба - стр. 27

– Вот и пойман рух, – Эрекей смешал фигуры.

Амарель скоро окажется здесь, и теперь Эрекей присмотрит за каждым его шагом. Одна маленькая хитрость – и мансуба будет решена.

– Бахар! – Эрекей отодвинул доску и кивнул рабу, всё это время сидевшему в тёмном углу, на фигурки. – Убери всё в ящик.

Тот повиновался. Прикажи Эрекей, чтобы в ящик по частям засунули человека – Бахар сделал бы это с таким же хладнокровием.

Он был не просто рабом – они с Эрекеем росли вместе, играли в детские игры, дрались игрушечными саблями и упражнялись в стрельбе из лука. Когда Бахара хотели выпороть, Эрекей выручал его; когда Бахар услышал от своего юного господина, что или старшие братья однажды его удавят, или ему придётся их убить – то предложил свою помощь.

В пыточном деле Бахар также был хорош, и немало врагов Эрекея сознались в своих замыслах, рыдая при одном виде щипцов, на которых запеклась кровь.

– Кто-то идёт, – прислушиваясь, сказал Бахар и положил руку на пояс. – У одного из них тяжёлая поступь. Как у эмегена.

Эрекей тоже прислушался – слуги вели гостей к его комнате, и широкая улыбка пересекла его лицо.

– Это они, Бахар. Нам нужен пир! И музыканты!

Если б Амарель мог просто развернуться и убежать, он бы так и сделал, прежде чем подняться по ступенькам ханского дворца. Но он медлил – и в голове билась мысль, что уже поздно. Ему оставалось уповать на Кальфандру, и Амарель вдруг вспомнил, что так и не вознёс молитву благодарности своей богине. Разгневается ли она? Накажет ли?

Кариман шёл на пару шагов впереди, помахивая посохом, а на Амареля не оглядывался. Слуги молчали. Напряжение Амареля всё росло, и к тому времени, как один из слуг постучал к Эрекею со словами: «Могучий хан, пришли гости», Амарель почти ожидал услышать смертный приговор.

Но ничего не случилось.

– Пусть заходят, – разрешил хан.

Кариман посторонился, чтобы Амарель вошёл в комнату первым.

Эрекей стоял посреди комнаты – и едва Амарель поднял на него глаза, как хан коснулся его плеча. Заглянул в лицо, улыбнулся – по-настоящему улыбнулся!

– Амрел, сынок. Вот ты и здесь.

Задохнувшись от неожиданности, Амарель опустился на колени.

– Мой хан! Я подвёл вас… Я прошу прощения! – Эта небольшая покаянная речь была приготовлена заранее, но хан встретил так тепло, что в голосе Амареля прорвались искренние нотки.

– Ты сделал, что мог, – возразил Эрекей. – Джинн!

Амарель оглянулся через плечо – Кариман всё так же стоял на месте, упирая посох в пол. Ни оживлённой болтовни, ни даже приветствия. Но Кариман слегка поклонился.

– Ты свободен, – сказал ему Эрекей. – Будь почётным гостем.