Огненная дева - стр. 17

Человек-Цыпленок мертв: Майлз знает это точно. Знает, потому что сам убил его.

– Что это такое, папа? – спрашивает Эва.

Майлз поворачивается к ней.

– Милая, ты должна бежать в дом и запереть все двери. Сделай это быстро, но тихо. Не потревожь маму. И не открывай дверь никому, кроме меня или Эррола!

– Но кто…

– Иди! – велит он. – Скорее!

Она бежит из мастерской к дому, мимо Эррола, который спешит в мастерскую с цыплячьей маской в руке. Когда он вламывается в дверь, то тяжело дышит и стряхивает капли дождя.

– Папа…

Майлз резко кивает.

– Я знаю.

– И река залила дорогу, – говорит Эррол. – Пока еще неглубоко, но уровень быстро поднимается. Правую обочину уже размыло.

Майлз берет в руки резиновую маску и смотрит в пустые глазницы.

– Это все я виноват, – говорит Эррол. Он плачет, его плечи трясутся, когда он пытается сдерживать рыдания.

– Нет, ты не виноват, – говорит Майлз.

Майлз смотрит через открытую дверь на дом, потом на реку. Он кладет маску на верстак, затем подходит к наковальне в углу и берет самый тяжелый железный молот.

– Эррол, я хочу, чтобы ты разрушил все, что есть в мастерской.

– Но ты не можешь…

– Разбей все на куски.

– Но твой аппарат!

– Я могу снова собрать его. Схемы находятся в надежном месте.

– Где? – спрашивает Эррол.

– Твоя сестра знает, где их найти.

Эррол таращится на него, испуганный и озадаченный. Несмотря на рост и крепкое телосложение, он больше похож на мальчика, чем на молодого мужчину.

– Уничтожь здесь все, и поскорее, – повторяет Майлз. – Потом подготовь лодку. Возьми в гараже весла и спасательные жилеты. Убедись, что в навесном моторе есть бензин. Мы встретим тебя у причала через пятнадцать минут. Если мы не придем, залезай в лодку и поезжай к Миллерам. Позвони от них в полицию.

– Но я…

– Делай, как я говорю, – командует Майлз, окидывая мастерскую последним взглядом. Он открывает дверь как раз в тот момент, когда раздается звук разбитого оконного стекла, сопровождаемый криком Лили.

С молотом в руке Майлз пускается бежать.

Мальчики из католической школы на другой стороне улицы приходят посмотреть на нее, распевая куплеты и шастая вокруг, словно игривые щенки в синих блейзерах и красных галстуках. Они верят в Иисуса и Отца Небесного. Они верят, что тело Христово обитает в безвкусных, бумажно-тонких облатках, а его кровь – в разбавленном вине, которое покупают галлонами. Вот и слава богу. Аллилуйя.

Некко любит вино. Иногда мальчики приносят ей немного вина. Они называют ее Дикой Розой Ирландии. Буревестницей. Сладкой, как «Кул-Эйд»[6]. Иногда они приносят пиво. Теплое пиво в мятых банках, которое целый день носили в кармане. Когда она открывает банки, они брызжут, как гейзеры, заливая ее и мальчишек, отчего они хохочут.