Огненная дева - стр. 10
Сейчас Майлз находится в своей мастерской, маленьком сарае из листового алюминия на заднем дворе, и попыхивает трубкой, шуточным подарком от Лили в честь его первой преподавательской должности. Майлз смотрит на бронзового слоника, который обрел новый дом рядом с любимой фотографией его матери. На этой фотографии она сидит на диване и держит книгу, фотограф (его отец) застиг мать врасплох. Она улыбается, но рот приоткрыт от удивления.
Майлз пишет докторскую диссертацию о маленьком бронзовом слонике; впрочем, не вполне об этом, скорее, об идеях, вдохновленных талисманом, и историей, услышанной от матери. Рабочее название – «Принцесса и слон: как личные и культурные мифы и истории формируют личность и общество».
Иногда Майлз позволяет себе поверить, что какая-то частица его матери заперта в талисмане, подобно сказочной принцессе, запертой в слоновьем теле. Он гладит крошечную бронзовую спину и изгиб хобота и вспоминает, сколько раз смотрел на фигурку и ожидал, когда она скажет ему то, что он хотел услышать.
Но теперь, возможно, он нашел способ. В конце концов, сегодня Хэллоуин. Разве можно придумать лучший день для разговора с мертвыми?
Майлз смотрит на механизм, разложенный на столе: трубки и провода, катушки и конденсаторы – детали из старых радиоприемников или купленные на eBay. Последние четыре месяца Майлз потратил на сооружение секретного механизма Эдисона. Он работал в сарае за запертой дверью, разложив перед собой схемы, никому не рассказывая, чем занимается. Когда Лили задает вопросы, Майлз говорит, что просто забавляется и пробует собирать новых механических животных вроде заводного металлического енота, который ей так нравится. Майлз думал о беседе с Ллойдом, о возможности показать ему схемы и обратиться за помощью, но это такое дело, которое нужно выполнить самостоятельно.
Майлз знает, что подумают его друзья и коллеги из колледжа, если увидят его прямо сейчас. Вероятно, он лишится работы. «Это несерьезно, Майлз, – скажут они. – Ты же не думаешь, что такая штука может работать».
Но он бы стал возражать. Он бы спросил: «Если бы вы имели подлинные планы секретного механизма Томаса Эдисона, разве вы не попробовали бы собрать его? Разве вы не захотели бы убедиться сами?»
Теперь он всего лишь занимается регулировкой и тонкой настройкой. Но на самом деле тут нечего регулировать. Машина представляет собой почти идеальную копию схематического изображения. Понадобились месяцы проб и ошибок, чтобы дойти до этой стадии, но теперь наконец все выглядит безупречно. Поэтому когда он подтягивает трубки и заново проверяет соединения, то всего лишь тянет время. Он не знает, чего больше боится: того, что машина не заработает (а это, как подсказывает рациональный ум, является наиболее вероятным результатом)? Или того, что она заработает?