Оформитель слов - стр. 26

Когда мы прибыли в поле, уже стало немного посветлее. Легкий иней окутал местную природу. Вот-вот должно было показаться коварное октябрьское солнце, которое светит, но совсем не греет. Но оно не показывалось. Всё заволокло туманом. Я уже достаточно околел по пути, чтобы понять очевидное – рано или поздно я окочурюсь и это лишь вопрос времени.

Бригадир размечал границы участков каждой мини-бригаде.

– Ваши вот эти, – показал он батяне несколько валков льна. – Потом покажу следующие.

Семейный подряд начался.

Закруглёнными вилами батька собирал необходимое количество льна, а я пучком этого же льна перевязывал его в охапку и ставил. Снопы медленно, но, верно, вставали за нашими спинами.

Минут через пятнадцать я уже не чувствовал от холода пальцев рук и ощущал зверский ГОЛОД. От этого у меня в голове застрял один очень простой образ – тарелка горячего ароматного борща, а рядышком нарезанное сало с прослойками мяса, россыпью тмина, чеснока… В избе топится печь, от которой по комнатам расходится тепло. Я плотно поел и лежу в новой фуфайке под одеялом. Мне тепло и комфортно. А сестрёнка собирается в поле вязать лён.

– Сынуля! – слышу я голос батьки. – Хватит сопли на кулак наматывать! Шевелись!

Постепенно от стресса и холода мой организм начал вырабатывать небывалое количество тепла, словно старый утюг с углями. Пальцы постепенно отогревались. Я вошёл во вкус. Но ресурсов моей тощей поэтической натуры «кожа да кости» надолго бы не хватило. Голод усиливался до нестерпимой боли в животе.

– Перерыв на обед! – послышалось через пару часов.

Приехала полевая кухня.

Я настолько сильно хотел жрать, что немедленно телепортировался к источнику пищи. Растолкав всё ещё весёлых женщин в платках и хмурых мужиков с примами, я бросился к раздаче, как на амбразуру. Сожрав две порции ненавистной гречки с ещё более ненавидимой тушёнкой, я уселся на колесо полевой кухни и достал из левого кармана конфету «Барбарис», которую утром незаконно стащил из серванта. Конфетуля была так прекрасна, что я не мог сдержать улыбки счастья.

– …лето было холодное, долгунец не успел созреть. Пока скосили, пока просушился… – услышал я голос бригадира, который курил в сторонке с мужиками.

– Ну что, как самочувствие? – вдруг откуда не возьмись появился батяня.

Я достал из правого кармана карамельную конфету «Рачки», вручил ему и сказал:

– Не дождётесь!

Он закурил.

– Надо работать поживее, а то так ничего не заработаем.

Я незаметно развернул в левом кармане следующую конфету «Грильяж» и быстро запихал в рот.

– Холосо, я постараюшь. Будешь ещё конфету?