Офицеры и джентльмены - стр. 73
Гнев отпускал медленно, наконец процесс заземления завершился. Параллельно с гневом, только еще медленнее, улетучивалось самодовольство. Гай не скоро пришел в норму.
Наверно, думал он, в Кут-эль-Имаре семестра не проходило без подобной драмы. Червяки, доводимые долго и методично, в один прекрасный день превращались в питонов, и тогда маленькие задиры бежали со всех ног. Только, конечно, эти герои на час в роме не нуждались.
Неужели для этого заливался рожок над плацем в городке алебардщиков? Неужели об этом играл оркестр на ужине и этому внимали притихшие «Медные подковы»? А сэр Роджер Уэйбрук – неужели этого ждал он от Гая, неужели Гаев крестовый поход сведется к минутному триумфу над Триммером?
Оскверненною рукою опираясь на оскверненное свое оружие, Гай похромал к очереди за кипятком, и пристроился в хвост, и стал упиваться метафоричностью занятой позиции.
8
То был самый темный час перед рассветом.
Колено пришло в норму. С каждым днем оно болело все меньше; Гай, давно приноровившийся к хромоте, вдруг понял, что боль причиняет главным образом тугая повязка. Подстрекаемый отчасти и наличием пародии в лице Эпторпа, Гай задвинул подальше трость, снял повязку – и обнаружил, что прекрасно передвигается и без них. И встал в строй с тою же гордостью, что и назавтра после прибытия в городок алебардщиков.
Одновременно дошли до кондиции усы, которые Гай отращивал вот уже несколько недель. Еще вчера Гай с отвращением смотрел на этот пучок неопределенного цвета, а нынче обнаружил и шелковистость, и естественное разделение на пробор; с тою же внезапностью дитя научается плавать. Гай пошел в парикмахерскую, где усы подровняли, расчесали и завили щипцами. С кресла он встал совершенно преображенным. По выходе, на противоположной стороне улицы, заметил салон оптики; за стеклом покоилось великанское фарфоровое глазное яблоко в единственном числе, вывеска гласила: «Бесплатная проверка зрения. Подгон линз всех конфигураций в Вашем присутствии». Единичность парного органа, идиосинкразический выбор слова «линзы» вместо «очки», недавний шок от собственного лица в зеркале, мысль о бессчетных немецких уланах в бессчетных американских фильмах повлекли Гая к салону.
– Я подумываю, не купить ли монокль, – осторожно начал он.
– Рад служить, сэр. Позвольте осведомиться, для каких целей вам потребен монокль – для солидности или чтобы лучше видеть?
– Для стрельбы. У меня мишень перед глазами расплывается.
– Сочувствую, сэр, очень сочувствую. Поистине это ужасно.
– Вы можете помочь?
– Я обязан помочь, сэр.