Офицеры и джентльмены - стр. 36
Через час он был разбужен песнею, что слышалась на расстоянии буквально в несколько футов. Оказалось, в немощное тело престарелого северянина вселился южный тенор, буйный и безбрежный. Он и полковника разбудил.
– Это ведь не «Боже, храни короля»? – встрепенулся полковник.
– Нет, сэр. Это «Да пребудет Англия вовеки».
Полковник напряг слух и мозг.
– Вы правы. Пока слов не услышу, ни за что мелодию не узнаю. А у старикана изрядный голос, верно?
Это был последний номер программы. Вскоре все стояли по стойке «смирно». Тенор пошел дальше. Он стоял по стойке «смирно», пока артисты и зрители вместе пели государственный гимн.
– Мы в подобных случаях обязательно приглашаем артистов выпить. Назначьте кого-нибудь из молодых, пусть предложат нашим гостям. Вы, верно, получше нашего знаете, как театральную братию развлечь. Кстати, если в воскресенье здесь останетесь и более интересного занятия себе не придумаете, ждем вас к обеду.
– Большое спасибо, сэр, обязательно, – поспешил с ответом Эпторп, к которому приглашение никоим образом не относилось.
– Как, и вы придете? То есть, конечно, тоже приходите. Будем рады.
В офицерский дом полковник не пошел. Комитет по приему артистов был сформирован из пары срочников и троих-четверых Гаевых товарищей. Леди смыли густой грим, сбросили боа и фальшивые брильянты. Теперь их было не отличить от обычных домохозяек, полдня проведших в очереди за продуктами.
Гая притерли к тенору. Тот снял парик, на темени красовались редкие, словно наклеенные, клочья седых волос. Как ни странно, клочья эти тенора молодили, хотя все равно он казался ископаемым. Щеки и нос испещряли кляксы синюшных прожилок, выцветшие слезящиеся глаза утопали в морщинах. Гай давно не видел этакой развалины. Он счел бы тенора алкоголиком, но тот из напитков спросил только кофе.
– В последнее время стоит выпить виски – и бессонница обеспечена, – оправдывался тенор. – Военные все такие гостеприимные, просто чудо. Особенно алебардщики. Вы, «Медные лбы», всегда в моем сердце.
– «Медные подковы».
– Да, конечно, подковы. Я это и имел в виду. В последней кампании мы, артисты, двигались за алебардщиками. Мы вообще всегда с вами ладили. А я ведь все фронты Первой мировой с концертами объездил. Причем, заметьте, добровольцем. Я уже тогда по возрасту не подходил.
– А я с трудом пролез.
– Ну, вы-то молодой. Послушайте, а нельзя ли мне еще чашечку этого восхитительного кофе? Пение, знаете ли, заставляет полностью выкладываться.
– У вас прекрасный голос.
– По-вашему, слушателей проняло? Никогда ведь не знаешь, если сам поёшь.