Офицеры и джентльмены - стр. 15
– А ты разве не в форме должен ходить?
– Ты прав, дядя Гай. Но в форме никто не ходит. Я, когда в ней, кем угодно себя ощущаю, только не человеком. Вот и снял. Думаю, отдохну хоть пару часов.
– Если бы мне дали форму, я бы, кажется, из нее не вылезал.
Тони Бокс-Бендер рассмеялся простодушным смехом.
– Интересно было бы посмотреть. Я, дядя Гай, почему-то не представляю тебя в роли бравого солдата. Зачем ты из Италии уехал? Где и пережидать войну, как не в Санта-Дульчине. Как только ты своих домочадцев оставил?
– В слезах.
– Вот! По тебе люди плачут.
– Поплачут и перестанут. У них вообще глаза на мокром месте.
Машина петляла меж невысоких котсволдских холмов. Вскоре внизу показалась долина Беркли, сверкнул Северн, бронзовый в бронзовых закатных лучах.
– Тони, ты рад, что едешь во Францию?
– Конечно. Казарменная муштра всю душу вымотала. Не поверишь – нас целыми днями дрессируют. И дома не лучше. Куда ни ткни – в сокровище нации попадешь. Вдобавок мама сама стряпает.
Бокс-Бендеры жили теперь в особнячке с островерхой крышей. Особнячок стоял в деревне не без претензий – дома через один были снабжены ванными и в качестве обивки для стен имели ситец. Гостиную и столовую Бокс-Бендеров от пола до потолка загромождали деревянные ящики.
– Видишь, милый, что у нас творится! – с порога запричитала Анджела. – Я-то думала, какой Артур молодец. Устроил нам коллекцию Уоллеса, будем теперь сибаритствовать в окружении севрского фарфора, кресел Буля и картин Буше. Надо же, до чего война культурная, воображала я. А что мы имеем? Хеттские таблички из Британского музея, причем нам на них даже взглянуть нельзя, хотя, Бог свидетель, у нас и желания такого не возникает. Гай, дорогой, тебе будет страшно неудобно. Поселишься в библиотеке. Верхний этаж весь закрыт, чтобы при бомбежке мы в панике из окон не повыбрасывались. Артурова идея. Такой предусмотрительный, просто не по себе становится. Мы с ним во флигеле ночуем. И в один прекрасный вечер, отходя ко сну, точно шеи переломаем, потому что Артур запрещает фонарики включать. Сущий бред. Такая темень, что один фонарик погоды не сделает.
Раньше Анджела не была такой разговорчивой, подумал Гай.
– Тони, сынок, наверно, зря мы никого на твой последний вечер не пригласили? Скучно будет. С другой стороны, кого тут приглашать? Вдобавок у нас тесно, сами в Артуровом кабинете едим.
– Что ты, мамочка, своей семьей намного лучше.
– Я знала, ты именно так ответишь. Нам, кроме тебя, никого и не нужно. Только очень уж я надеялась, что тебе два дня увольнительной дадут.