Офицеры - стр. 20

На пороге домика – Алексей.

– Телефон. Срочно… Вечер. Конюшня. Мерно похрустывают сеном лошади. Чьи-то руки старательно обвязывают конские копыта старой кошмой.

Вечер. Канцелярия. Варавва и командир эскадрона. – От нас до мазара в два раза дальше, чем от мазара до банды Илляз-бека, – негромко говорит комэск. – Если Абдула подаст сигнал…

– Не подаст, Георгий Петрович. Может, кто другой и попытается, а за Абдулу я ручаюсь.

– На всякий случай мы будем ждать вас в скалах. А Кериму не доверяй: единожды предавший предаст в любую минуту.

– Побоится.

– Если что… – комэск не привык к торжественности. – Я тебя к ордену представил за пленение Моггабитхана. Документы и мой рапорт в столе. Вот ключ.

– Товарищ командир… Георгий Петрович…

– Учись, Ваня. Всю жизнь учись и всю жизнь помни, что противник всегда может оказаться умнее тебя.

Вечер. Возле будки обходчика – шестеро убитых и семь лошадей. Алексей отбирает двоих, успокаивает, подтягивает подпруги. С трудом взбирается в седло, вторую лошадь привязывает сзади на длинном поводе.

Старик-обходчик приносит фляги с водой. Крепит их к седлу второй лошади, вздыхает озабоченно:

– Ранен ведь, сынок. Не доедешь.

– Доеду.

И опять в тихом голосе Алексея – суровое несокрушимое упорство.

Ночь. Беззвучными тенями скользят по пескам две лошади. Безмолвные всадники ссутулились в седлах.

– Стой!

Из темноты шагнули двое. Прищуренные глаза – на прорезях прицелов.

– Это я. Керим.

Всадники спешились. Впереди – Керим, за ним – Варавва в надвинутой на глаза папахе. Ствол его пистолета упирается в спину Керима.

– Кто это с тобой?

– Свой. У него важные известия. Где Абдула?

– В мазаре. Жрет плов и рассказывает…

Резкий удар обрушился на первого часового.

И тут же второй, выронив оружие, со стоном падает на песок.

– Правильно, товарищ командир, – прошептал Керим, – стрелять нельзя, Илляз-бек рядом. Ночь. С бархана на бархан скачет Алексей. На скаку пересаживается на свежего коня.

Ночь. Глиняный дувал чуть угадывается в темноте. Две фигуры бесшумно приближаются к дувалу. За дувалом рубиново светится тлеющий костер. У костра трое. Среди них – полный, что был на переговорах вместе с Илляз-беком, – Абдула.

– Да, это жизнь для джигита, хвала Аллаху! Граница рядом, и всегда можно уйти…

Резкий свист. Абдула поднимает голову, и казачий кинжал Вараввы вонзается ему в горло. Захрипев, Абдула падает лицом в костер.

– Сидеть! – В освещенном круге костра – Иван с маузером. – Вяжи их покрепче, Керим…

– Пора, – говорит комэск, посмотрев на часы. Дневальные распахивают створки ворот. Вслед за командиром две сотни бойцов выезжают в ночь.