Одуванчик в тёмном саду - стр. 15
Паучья леди на секунду смерила нас взглядом, потом вдруг у меня перед глазами что-то мелькнуло, и я обнаружила, что мадам внушительно пришлепнула моего провожатого к полу одной из массивных лап, а тот и не думает сопротивляться.
И опять я могла поклясться, что они не издавали ни звука. Откуда же в моей голове возник этот диалог?
«Мое почтение, аррграу Рраушшана. Я доставил новую наложницу. Она немного странная, все время молчит и хочет есть».
«Сама разберусь, мальчишка, кто здесь странный, а кто обнаглел и тянет лапы куда не положено. Не смей даже думать о собственности арргросса!»
«Я не смею, аррграу! Просто она… действительно странная».
«Исчезни с глаз моих, Ррашшард, и без позволения арргросса больше здесь не появляйся!»
«Слушаюсь, аррграу!»
Паучиха отступила к стене, и мой освобожденный скакун поднялся на лапы. Бросил на меня еще один непонятный, словно сожалеющий взгляд и в мгновение ока умчался вниз по лестнице.
А паучиха, даже не посмотрев в мою сторону, легонько толкнула лапами массивные, окованные темным железом створки двери. И только потом указующе ткнула лапой в открывшийся проход, из которого на площадку пролился теплый ровный и неяркий свет.
Если уж я весь день не спорила с обстоятельствами, то теперь это делать было вдвойне глупо. Я учтиво склонила голову и пошла куда велели.
Створки все так же бесшумно закрылись за моей спиной. Мы прошли узким коридором куда-то налево, миновали еще одну массивную дверь, спустились на два лестничных пролета и оказались на открытой галерее, с одной стороны которой были резные деревянные перила, увитые виноградом, а с другой, примыкающей к стене, было множество дверных проемов, занавешенных тканью, по которой там и тут посверкивал серебристо-ажурный узор натянутой паутины. Откуда-то из-за перил лился приятный теплый свет.
Здешняя хозяйка уверенно проскользнула вдоль галереи в самый ее конец и передней лапой отодвинула тяжелую бархатную занавесь в одной из ниш, не перечеркнутую, как я заметила, паутинным узором.
— Твоя комната. Зайти можешь только ты. — Похоже, телеграфный стиль общения — это фирменный паучий знак. — Ночью выходить запрещено. Посещать чужие покои запрещено. Если нарушишь сигнальную паутину, — кончик волосатой лапы ткнул куда-то в косяк, и светящаяся нить начала плести свое кружево, в считаные секунды затянув весь проем, — будешь наказана. Ночью сигнальная паутина вырастает сама. Днем будешь активировать ее, когда уходишь. Теперь иди и спи. Утром тебе объяснят все остальное.
Выдав ценные указания, мадам паучиха одним легким движением ликвидировала сигнализацию, подтолкнула меня в спину в направлении комнаты и развернулась с явным намерением ретироваться.