Одушевленный ландшафт - стр. 5

Активное использование пространственных и ландшафтных концептов в речевых повседневных практиках не может быть случайным – оно отражает не только речевую картину мира, но и сообщает нам о глубинной связи психики и пространства-времени.

Интересно, что в процессе биологической эволюции у человека не сформировались специальные рецепторы для различения пространства и времени. Человек воспринимает пространство и время с помощью неспецифических органов чувств – зрение, слух, положение тела. Размышляя над этой особенностью человека, Н. А. Бернштейн говорил об абстрагированном моторном образе пространства, основанном на механизмах функционирования центральной нервной системы: «Есть немалые основания полагать, что в верховном моторном центре мозга локализационно отражено не что иное, как какая-то проекция самого внешнего пространства в том виде, в каком она моторно дана субъекту. Эта проекция <…> должна быть конгруэнтной с внешним пространством, но конгруэнтной только топологически, а не метрически… Надо только оговориться, что топологические свойства проекции пространства в центральной нервной системе могут на поверку оказаться очень неожиданными и странными: не следует надеяться увидеть в головном мозгу что-либо вроде фотографического снимка пространства, хотя бы и очень деформированного» [Бернштейн 1966, с. 70].

Проекция пространства дана субъекту моторно… Задержимся еще на этой мысли Н. А. Бернштейна. Моторно – то есть двигательно, через движение и действия. Оказавшись за пределами хорошо освоенного пространства повседневности, индивид начинает взаимодействовать с различными элементами ландшафта, используя все возможные сенсорные каналы и способы взаимодействия, соответствующие этим каналам:

– пристально вглядываться в окружающие предметы и элементы ландшафта, обращать внимание спутников на что-то, привлекающее внимание;

– прикасаться к поверхностям, брать в руки какие-то предметы и включать их в свои действия (опирается на поднятую палку, бросает камешки в воду или в расщелину);

– вслушиваться в звуки, кричать, чтобы услышать эхо;

– пробовать на вкус (воду в ручье, известные ягоды, минералы);

– принюхиваться (замечая запахи).

Движения, действия, включение различных сенсорных каналов формируют у человека «образ места», позволяющий в полной мере ощутить свое присутствие в нем. Переживание присутствия, на наш взгляд, означает проекцию «места пребывания» во внутреннее пространство «Я» человека. Мы в полной мере можем рассматривать этот процесс как своеобразный акт «присвоения» места пребывания. Именно с этим мы связываем стремление человека унести с собой что-то, что было бы непосредственно связано с местом пребывания – камешки, ракушки, засушенные растения и т. п. С этим же процессом «присвоения места» мы связываем стремление человека оставить знак своего пребывания – надписи типа «здесь был…», фото на фоне и т. п. Возможно, именно поэтому нам недостаточно «просто увидеть» место, ландшафт или пространство – нам необходимо взаимодействие с местом пребывания, иначе любое путешествие могло бы быть с успехом заменено видеорядом.