Одолей меня - стр. 15
Николас мягко говорит что-то ей в ответ, а затем наклоняет голову в полупоклоне.
Я скрещиваю руки на груди. Не доверяю я ему.
– Что? – Джульетта, смущенная, пристально смотрит на Николаса. – Не понимаю.
Тот улыбается ей. Произносит пару слов по-испански – вот теперь точно над ней насмехается, – я уже готов его осадить.
Уорнер меня опережает. Что-то ему говорит, я не слышу что, но это рассердило Джульетту еще сильнее.
Ну и утро сегодня!
Николáс выдает по-английски: «Мы рады познакомиться с вами», и я окончательно, черт побери, сконфужен; все-таки надо учиться себя сдерживать.
Джульетта отвечает:
– Полагаю, вы все будете присутствовать на сегодняшнем симпозиуме?
Еще один учтивый поклон от Николаса. Куча слов на испанском.
– Это «да», – переводит Уорнер.
И доводит Джульетту до бешенства. Она разворачивается к нему всем телом.
– На каких еще языках ты говоришь? – Ее глаза мечут молнии, и Уорнер так теряется, что у меня сердце сжимается от боли за него.
Все серьезно.
Сегодня им обоим, Уорнеру и Джульетте, фигово. Они старательно прикидываются твердыми, крутыми, собранными, как вдруг – бабах. Стоит Джульетте сказать ему одно только слово, и Уорнер превращается в идиота. Таращится на нее, не в состоянии издать и звука, а она вспыхивает, краснеет до кончиков волос, потому что он смотрит на нее.
О господи!
Вот интересно, Уорнер понимает, как он выглядит сейчас, тупо уставившись на Джульетту и растеряв все слова? И вдруг до меня доходит: я-то сам выгляжу точно так же, когда разговариваю с Назирой.
По телу пробегает невольная дрожь.
Наконец Стефан выводит Уорнера из транса. Прокашливается и заявляет:
– Мы с детства учили много языков. Важно, чтобы главнокомандующие и члены их семей могли между собой общаться.
Джульетта смотрит в пол, пытаясь успокоиться. Когда она поворачивается к Стефану, лицо у нее почти нормальное, только остается пара красных пятен.
– Я думала, что Оздоровление решило избавиться от всех языков, – говорит она, – и что вы общаетесь на едином универсальном языке…
– Sí, мадам Верховная, – отвечает Валентина. (Слово «sí» я знаю. Оно означает «да». Я не круглый идиот.) – Это правда, – кивает она. – Но сначала нам надо было как-то общаться друг с другом, не так ли?
И вдруг…
Не знаю почему, только ответ Валентины обезоруживает Джульетту. Она снова почти похожа на себя. Ее лицо расслабляется. Глаза – чуть печальные – распахиваются.
– Откуда вы родом? – тихо спрашивает она. Ее голос, такой беззащитный, вселяет в меня надежду – надежду, что настоящая Джей возвращается. – Как назывались ваши страны до того, как мир перекроили?