Одолевая дьявола. Любовно-фантастический роман - стр. 20
И только когда мы вступили в неуютные объятия темноты, клинок у моей груди дрогнул лишь на мгновение, но мне хватило и этого, чтобы резко вырваться из обхвативших меня рук. По-видимому, уже не ожидая от меня сопротивления, похититель заметно расслабился и не успел опомниться, как я оказалась на свободе. Правда, ненадолго – осознав, что пленница решила попытаться сбежать, мужчина ринулся за мной, чтобы вновь скрутить спустя несколько секунд короткой и беспощадной борьбы.
Я закричала, попытавшись вырваться из крепких рук, но безуспешно – мой похититель значительно превосходил меня по силе. В этот момент большая мужская ладонь зажала мой рот, заставляя захлебнуться собственным криком.
Грубо обхватив меня поперек туловища, отчего на моем теле наверняка останутся синяки, он закинул меня к себе на плечо, и уверенно направился к ожидающей нас неподалеку карете.
Распахнув дверцу, мужчина грубо втолкнул меня в тесное пространство кареты, состоящее из пары жестких сидений и двух окошек, плотно завешенных темной тканью, не пропускающей тусклый свет одинокой лампы у крыльца. Не успела я подняться с пола, опираясь на твердое сидение, как карета с громким скрипом дернулась, чтобы в следующее мгновение резко тронуться с места.
И тут небеса решили, что момент настал – грозовые тучи, наконец, разверзлись и хлынули на землю проливным дождем. По крыше кареты застучали тяжелые капли, словно требуя впустить их внутрь, но я не обращала на них внимания, полностью забравшись на сидение и обхватив себя руками в надежде согреться. Ко всему прочему мои похитители совершенно забыли вместе со мной похитить и мой плащ, а дорожное платье не защищало от ночной прохлады. По телу медленно расползался опустошающий холод, забирающий с собой остатки сил. Эта безумная ночь иссушила меня, выпила все надежды, взамен оставив новые вопросы, приправленные горькой щепоткой разочарования. Но самое сложное еще ожидало меня впереди – и потому я изо всех сил дышала на ледяные пальцы, пытаясь унять дрожь.
Колеса кареты вязли в густой дорожной жиже, каждая кочка, каждая колдобина отзывалась в моем теле болезненным ощущением, но я, стиснув зубы, не позволяла себе выпустить на свободу рвущийся стон тоски и отчаяния.
Почему? Почему происходящее со мной все больше становится похожим на сюжет очередной страшной книги, которую взрослые прячут от детей на самые высокие полки книжных шкафов? Нужно ли было так долго скрывать от меня правду, чтобы приоткрыть завесу тайны именно в тот момент, когда уже нельзя что-либо изменить? Неужели правда настолько омерзительна, раз тетушка не рассказывала мне об отце столько лет?