Одноглазые валеты - стр. 19
– Не знаю, – наконец ответила Коди.
– Тогда зачем вы пришли?
– Я подумала…
«Что?» – спросила она саму себя. Внезапный порыв ветра влетел в комнату, неся с собой затхлый запах соленого моря, и даже до конца не осознав, она вскочила на ноги, сделала два шага к двери, инстинктивно потянувшись за сорок пятым калибром, лежавшим на дне ее сумки.
Она не могла двигаться. Застыла в потрясении, будто статуя, а Тахион встал из-за стола – во взгляде его сиреневых глаз мелькнуло удивление и беспокойство – и медленно забрал «кольт» из ее руки и снял сумку с ее плеча. Положил их на стол. Все еще застыв, она смотрела, как он наливает крепкий коньяк в хрустальный бокал. Затем он снял мысленный затвор.
Она не упала, хотя очень хотелось, но и его тоже не ударила.
Она осторожно отпила коньяк, прекрасный вкус которого обжег ее изнутри.
– Встреча этим утром, должно быть, произвела на вас серьезное впечатление, – спокойно произнес он.
– Видимо, да, – согласилась она, пытаясь унять дрожь в руках. – Я предоставила доктору Финну самое полное описание.
– Я знаю. Джокера, которого вы повстречали, нет в наших файлах, но это и неудивительно.
«Это же не джокер, – мысленно закричала она, – разве вы не понимаете?»
А вместо этого, поставив бокал на стол, сказала:
– Это была ошибка, доктор, думаю, мы оба это знаем. Не стоило мне сюда приходить. Мне жаль.
– Вообще-то, как мне кажется, вы правы. Они и джокеры, и одновременно прокаженные тузы, хотя слишком многие считают, что их силы помогают им стать неуязвимыми. Им все больше кажется, что все восстали против них. Знакомые вдруг становятся незнакомцами, люди, которым вы доверяете, предают вас – или, что еще хуже, считают, что вы предали их. Мы здесь работаем как с разумом, так и с телом, мы не можем допустить такой двойственности – и скрытой враждебности – даже среди постоянных сотрудников, а уж тем более моему второму «я».
Она хотела сказать: «Уверена, вы кого-нибудь найдете», но слова застряли у нее в горле, потому что они оба знали, что это неправда.
Она почти прошла через главный холл клиники, болезненно осознавая, что, не считая некоторых работников, здесь она была единственной с более-менее нормальной внешностью, и из-за этого ей вслед шептали проклятия и насмешки – иногда и более громким шепотом. В холле ее догнал Сент.
– Жаль, что вы didi mau, майор, – сказал он.
– Ничего не поделаешь, Сент. Пора нам к этому привыкнуть.
– Этим летом, после этого долбаного съезда, мне кажется, что мы уже перешли все чертовы границы. Наверное, вы правильно делаете – смываетесь, пока есть возможность.