Одно правило - стр. 17

Взял кошелёк, ключи и мобильник со стола копа и посмотрел на него.

– Ты же помнишь, что я её ненавижу? – уточнил у него, скептически приподняв бровь.

– Не поверишь – не забыл. Только я тебе одно скажу: природа твоей ненависти исходит из твоей увлеченности ею. Что, в свою очередь, подсказывает мне, что это защитная реакция. Это даже не отрицание собственных чувств и не страх, как было у Диего. Нет, – он внимательно посмотрел мне в глаза и расплылся в своей обворожительной улыбке. – Это, сука, любовь, которая умело маскируется в твоём мозгу под ненависть. Только твоё сердце по-любому предательски замирает, когда ты думаешь о Лесли. Готов поспорить, что когда ты неделю назад наконец увидел её, то единственная твоя мысль была: «Чёрт тебя дери, как же я скучал».

Я сглотнул и отвёл взгляд от слишком проницательного гуру любви.

– Тупица, от этого не умирают, – продолжил он, пока парни забирали свои вещи со стола. – Она вызывает в тебе ураган эмоций. От гнева до эйфории. От желания придушить до желания запереть её в своей комнате и не выпускать следующий год, пока не утолишь свой голод. Она единственная, кто снится тебе по ночам то в кошмарах, то в слишком приятных снах, от которых не хочется пробуждаться. Она – твоя. Смирись уже и действуй.

Закончив свою тираду, Майкл подмигнул и пошёл на выход из участка, а я уставился невидящим взором ему в спину и задумался.

Чёрт его дери, но он прав.

Только я и так это знал, но услышать в очередной раз всё то, от чего старался отгородиться в ожидании Лесли, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Пульс подскочил и мне стало нечем дышать. Вышел из участка и поднял глаза к небу. Лёгкие наполнились солоноватым воздухом с примесью йода и краски вокруг стали ярче. Вроде ни хрена не изменилось, но возникло чувство, что изменился я.

Окончательно и бесповоротно.

Лесли

Как бы мне ни хотелось не думать о той встрече неделю назад – ни черта у меня не получалось. Натан Митчелл вновь напомнил мне причину моего возвращения сюда. Из всех эмоций, которые когда-либо вызывал во мне этот Кобель, главной по-прежнему оставалась ненависть. Как бы я ни отрицала, что мне теперь всё равно на него – нет. Я врала сама себе. Мне не всё равно и меня жутко выводит из равновесия этот тип. Просто дежавю, чёрт побери! Год назад я тоже боролась с этим чувством, ожидая, что у Натана зашевелится единственная извилина и он самоустранится. Что он в состоянии пошевелить своими зачатками мозга и прекратит преследовать меня в попытках уложить в свою постель. Тогда он буквально проверял на прочность моё терпение, и в один момент оно лопнуло. Я решилась на месть.