Однажды я стану снегом - стр. 11

Тисия укуталась в одеяло и обиженно произнесла:

– Рядом с тобой пойдёт твоя жена Нацуна. А я, тайная любовница, ничья невеста, останусь там, где всегда жили мои предки.

– Прости, – прошептал Казуми. Свою меланхоличную жену он никогда не любил. Их свели родители. Казуми, увлечённому мечтами о новой земле и собирающему вокруг себя соратников, было всё равно. Жениться – так жениться. Это уже позже в его жизнь ворвалась Тисия, и голову снесло от любви. Бросить жену не хватало смелости, но и отказаться от Тисии он не мог. Так и метался между двух огней кузнец-мечтатель.

– Прощаю. Только ты не лезь на рожон. Ладно? – попросила Тисия.

– Я сделан из камня и железа. Что со мной будет?

– Из камня и железа? Это точно, – она с нежностью прикоснулась к мускулистым груди и плечам. – И ещё. Нурихён-сама – бог, поэтому будь к нему почтительным.

– Уф! Я вырос в окружении богов. Когда в колодце квакала лягушка, то бабушка низко кланялась и заставляла меня принести в дар цветы; отец в начале осени оставлял на пороге мисочку со специями для бога дождя; а матушка всегда разговаривала с жаровней, чтобы расположить к себе богиню ровного огня. Так что всех и не упомнишь, а уж почитать тем более! – фыркнул Казуми.

– Но Нурихён-сама не все. Он построил Дандзё и подарил нам скрижали, которые ты, кстати, хочешь разбить.

Казуми склонился к своей возлюбленной и прошептал:

– Свою скрижаль я разбил давным-давно.

Тисия ахнула и в ярости замахнулась на Казуми. Она любила его всем сердцем, но иногда была близка к тому, чтобы убить.

– Моя матушка часто повторяла: кого любишь, у того ты в оковах, – сказала Тисия. – Я совсем тебя не понимаю, но влюбляюсь с каждым днём всё больше и больше.

Глава 3. Рисинки на чёрной земле

Ночью прошёл дождь, и утром небо оставалось затянутым. Отряхивая последние скупые капли, над городом зависли тучи. С низин поднимался туман и обволакивал улицы призрачным пологом. Тисия стояла у дома госпожи Юзухи и не отрываясь глядела на глянцевый кленовый лист, что плавно скользил по поверхности огромной лужи. В воде отражались силуэты деревьев и грозовое небо. Весь мир в одной луже! Как же Казуми говорит, что там, за стеной, так много земель и других народов? Разве ему мало Дандзё?

– Куда это ты пялишься? – госпожа Юзуха сползла с крыльца и тоже уставилась на рыжеватый лист своими стрекозиными глазищами. – Грязь! Вокруг одна грязь!

Тисия непонимающе уставилась на старуху, а затем кивнула на корзинку в своих руках, накрытую отрезом чистой ткани:

– Вот рисовые лепёшки! Я сегодня не опоздала?