Однажды в замке - стр. 20

– Красивый вид, – наконец, говорит он.

Какой там вид? Только тьма, да проклятая луна…

– Летом лучше, – отвечает Карл.

Он все-таки оборачивается. Отец стоит, опершись рукой о стену. Карл не видел его больше двух лет, но герцог Аквинский совершенно не изменился: темные волосы, красивое смуглое лицо и яркие зеленые глаза – пожалуй, единственное, что безошибочно указывает на их родство с Карлом. Герцог садится на стул у стола. Карл свешивает ноги с подоконника, кутается в свое одеяло. Герцог невольно смотрит на его босые ступни с посиневшими ногтями. Карл прекрасно понимает, что он сейчас видит перед собой: заморенный голодовкой человек с ввалившимися глазами, серым лицом и половиной выпавших волос на голове. Как бы Евстафий ни пытался привести его в порядок – это почти невозможно. Чудо, что еще все зубы на месте. Карл ждет, он не хочет первым начинать разговор.

– Не хочешь поужинать со мной? – спрашивает герцог.

– Не очень, – отвечает Карл, – обычно во время званых ужинов меня привязывают к стулу, чтобы я не заколол гостя ножом.

– Сегодня мы попробуем обойтись без ремней, – герцог поднимается и стучит в дверь.

Та тут же распахивается, и в дверном проеме появляется Евстафий.

– Ужин, – поясняет Карл.

Евстафий отходит в сторону и делает приглашающий жест. Герцог выходит, Карл спрыгивает с подоконника и идет за ним.

– Вы бы обулись, Ваша светлость, – чуть слышно говорит Евстафий.

– А где его сапоги? – спрашивает герцог.

Карл усмехается и смотрит на обалдевшего монаха. Нужно было предупредить, что у его отца слух как у кошки.

– Я выкинул их в окно, – отвечает Карл.

– Зачем?

– Я каждое утро устраиваю местной братии чтение святых писаний, иногда они не очень охотно слушают, так приходится по мере возможности применять силу.

Герцог разворачивается и смотрит на Евстафия.

– Сапоги, – холодно говорит он.

Евстафия как ветром сдувает.

– Ничего страшного, – примирительно говорит Карл, – я их все время выбрасываю в окно, поэтому они мне их и не приносят.

Герцог продолжает идти вперед, на слова Карла он даже не оборачивается. Карл шлепает следом. Вообще-то, Евстафий прав – действительно холодно.

На этот раз стол накрывают не в башне, а в покоях приора. Карл здесь никогда раньше не был, поэтому богатство комнат скромного настоятеля монастыря заставляет его улыбнуться: мебель явно выписана из Италии, на стенах висят весьма внушительные гобелены и даже несколько картин, не очень удачных, на взгляд Карла, но все же не настолько плохих, чтобы дискредитировать вкус их обладателя. Стол на этот раз накрыт на две полноценные персоны, а не как обычно, когда Карл смотрит как его посетитель – а его единственным посетителем за все эти годы была Марианна – ест, а ему только остается вспоминать свою баланду. Герцог садится за стол и машет Карлу рукой. Карл тоже садится. В комнате они одни, герцог поднимается и наливает вина сначала себе, а потом Карлу. Свой кубок он выпивает залпом, Карл следует его примеру. Вино тут же ударяет в голову, в глазах начинает двоиться, по телу разливается почти уже забытое тепло.