Однажды в Мейсоне - стр. 58
–– Я думала, тебе попало от директора. Мы ведь безответственно поступили, задерживая тебя до позднего времени, – грустно сказала Чарли. Уж она-то могла беспокоиться об этом.
–– Все хорошо. Меня, правда, наказали: лишили денег и полноценной жизни после семи.
Пять сотен, что дал мне дед, вполне покрывали ежедневную выдачу карманных, поэтому особо нечему огорчаться.
Дед мне еще предложение сделал – две недели без единого плохого слова. Я, конечно, отказалась. Как он мне сказал: «Если делать одно и то же в течение трех недель, то это войдет в привычку».
Не-а! Я больше на такое не поведусь. Еще четырнадцать дней без лексики моего мозга, и я совсем свихнусь. Даже увеличение платы не помогло.
Деду я ответила: «Я продала тебе свои эмоции».
Ведь правда. Мне приходилось сдерживаться и не грубить, стараясь придумывать более правильные ответы. Каторга и тюрьма словам.
Прозвенел первый звонок. Я захлопнула дверцу шкафчика, и мы с подругой разошлись по кабинетам. Я села на свое место, приветствуя одноклассников. Все ответили, но быстро опустили головы в учебник и тетрадь для чтения конспекта. Я как всегда отличилась. Ввела в интернете тему последнего урока и бегло прочла до второго звонка, с которым обычно заходил мой обожаемый учитель.
Он сегодня еще краше. Волосы зачесаны назад и блестели гелем для укладки. Голубые глаза, казавшиеся изредка холодными, отливали светом и теплом. Он улыбнулся, обнажая зубы.
Его темно-синие брюки обтягивали ягодицы, от чего я не смогла отвернуться. Пиджак отсутствовал, зато рубашка была белая и почти прозрачная, что я всматривалась через нее в изгибы тела. Харди, к моему слюноотделению, закатал рукава.
Мне очень нравились мужчины и парни с выступающими венами на руках и кистях. Я считала это верхом мужской красоты. Не устраивали парни с совсем перекаченным телом, где только и выпирали большие виноградины. И совсем дрищи мне тоже не нравились. Что-то среднее между ними меня вполне радовало.
–– Доброе утро, – произнес с улыбкой учитель. – Я сейчас раздам тесты. Вам дается весь урок.
И он начал ходить между партами, оставляя на столах листы.
Я думала, раз у него такое хорошее настроение, то он порадует нас болтовней, а не тестом.
Он встал у моего стола, положил лист, задержался дольше обычного и пошел к своему месту. За эти пару секунд я перестала дышать, по телу пробежались толпы мурашек и щеки налились краской. Боже, я совсем растаяла! Стала такой слабой и беззащитной от людей этого города, что хотелось вновь вернуться в Форс и дать шороху всем школьникам.