Однажды в Мейсоне - стр. 18
Воскресенье.
Я проснулась от того, что что-то капало мне на лицо. Мои глаза еле открылись.
–– Проснись и пой!
Это был дед. Он стоял надо мной и брызгал водой, а когда я повернула голову, то на меня полным ходом вылилось целое ведро.
Я заорала, ведь вода холодная. Под мои крики дед по-быстрому свалил из комнаты.
Резко соскочила и тут же упала. Ноги-то перевязаны нитками! Как он до этого додумался? Да и после вчерашней йоги не совсем ходилось.
Порвала нити и еле помчалась вниз за дедом. Тишина. Что-то сейчас будет. Точно! Да здравствует водный пистолет! Ох, если ба узнает, деду не сдобровать.
–– Тебе скучно? – прокричала я, отбиваясь от струй.
–– Конечно. Маргарет ушла, а ты так сладко спала, что я не удержался.
–– Понимаешь, что начал войну? – Пробиралась ближе уже полностью мокрая.
–– Этого и добиваюсь. Пока возраст не дал о себе знать, я буду отдавать все силы на развлечения с любимой внучкой.
–– Я припомню! А сейчас твои действия нечестны. Ведь я без оружия.
–– Точно.
Дед перестал стрелять. Тем временем, поборов боль во всем теле, я запрыгнула на него. Он громко засмеялся.
Мы двинулись в гостиную – оп! – и уже развалились на софе.
–– Люблю тебя, дедушка.
–– И я тебя, мелкая проказница.
Какое-то время пролежали в обнимку. Молча наслаждались теплом наших тел. Я слушала биение его сердца, следила за восстановлением дыхания. Казалось, затылком чувствовала его добрую улыбку.
–– Надо же уборку делать и готовить ужин. Какой-то хмырь должен прийти.
–– Да, ученик. Маргарет говорила. Надо сходить в кондитерскую за тортом, да и встретить нашу госпожу. – На этом мы засмеялись.
Пока дед пешим ходом гулял по магазинам, я в это время со скоростью света наводила дома порядок. Мы знатно набардачили с моим стариком, поэтому работы навалилось многовато.
Музыка играла на полную. Я запекала дольки картофеля и варила сосиски. Нарезала овощи и начала уже накрывать на стол, подпевая индийским песням. Внутри екало от восторга, что, наконец, я могу безудержно исполнять их. Расставила приборы и, не задумываясь, спела в ложку, размахивая рукой. Бросила ее и умчалась в гостиную, по пути подвязывая футболку на талии.
Своей публикой выбрала всю мебель и для них в голос пела и танцевала замудренные танцы. Сердце сильно колотилось, скулы сводило от улыбки. За столько месяцев я почувствовала себя по-настоящему счастливой и показывала это своим импровизированным зрителям.
Когда заиграла другая песня, я закружилась, сдерживая восторженную икоту. Подбежала к телевизору и начала петь ему, будто он – живой друг. Увидь это посторонний, посчитал бы меня недалекой умом. Временами бывало такое, что от радости я вела себя неадекватно.