Однажды в Лопушках - стр. 65
Про шоколад Олег распорядился. И про цветы тоже.
Но…
Все равно… теперь точно отступить не позволят. И сам он себе тоже не позволит. И надо бы успокоиться, делами заняться, а в голове одни глупости. Мешают.
Именно.
В этом дело, что мешают. Отвлекают. Не дают жить дальше. А значит, что? Значит, надобно разобраться со всем…
В руке хрустнуло что-то, и Олег с раздражением отправил обломки стилуса в мусорное ведро.
Он поедет.
Не затем, чтобы вернуть… нельзя возвращать. Инга – женщина хорошая, разумная. На случайные связи она глаза закроет, ибо понимает, что у любого мужчины свои потребности имеются, и не всегда жена способна с ними справиться. А вот Калина… Калина – это другое.
Олег просто поговорит.
Скажет, что… что не стоило сбегать и вообще… придумает. Точно. Увидит. Придумает. Скажет. Успокоится. И вернется в Москву свадьбу готовить.
А потом женится на Инге и будет жить долго, счастливо.
Глава 12 Где в голову героев порой пробиваются мудрые мысли
Боги даруют нам родственников. К счастью, друзей мы выбираем сами.
Вывод, сделанный неким Артемием Канопским после юбилея троюродной прабабки, на который собрался весь немалый род Канопских
Спала я плохо.
То проваливалась в сон, то вываливалась, чтобы отдышаться, вытереть испарину и из простыни выпутаться. А потому, когда в очередной раз то ли убежала от кого-то, то ли, наоборот, не сумела, я просто решила больше не спать.
Сегодня.
Села на лавке, потянулась до хруста в костях. Состояние было… средней паршивости. Во-первых, идти на свежеобретенную работу совершенно не хотелось. Во-вторых, не отпускало предчувствие грядущих неприятностей. Да что там, предчувствие. Я была почти уверена, что этих самых неприятностей не избежать. И весь вопрос лишь в величине их.
– Проснулась? – тетушка уже скользила по кухне. Она умела двигаться вот так, легко и бесшумно, когда не желала нас тревожить. И Пират, придремавший на окне, следил за хозяйкой желтым глазом. Второй был закрыт, но кошачьи уши подрагивали, стало быть, не так тихо в доме, как кажется.
– Проснулась, – я окончательно выпуталась из простыни, которая спеленала меня туго, словно не желая отпускать. И та влажным комом плюхнулась на пол. Стирать надо будет.
А за окном уже посветлело.
– И хорошо. Иди, перекуси, – на столе появилась высокая кружка, над которой поднимался пар. Следом встала и тарелка с бутербродами.
Я перебралась за стол.
Пар был травяным, сладковатым, и несколько минут я просто сидела, вдыхая этот аромат и успокаиваясь.
– Если ты категорически не хочешь идти, то…
– Не хочу, – сказала я. – Но пойду. Деньги нужны.