Однажды в Лопушках - стр. 60
Глава 11 В которой повествуется о том, как сложно бывает мужчинам понять женщин
…и тогда создали Боги женщину. Зверек получился злобный, но на редкость забавный.
Альтернативный взгляд на религию
Николай Николаев думал о ведьме.
О той ведьме, которая вновь заглянула, став невольным свидетелем скандала. И за это вот было стыдно. Что она о нем подумает?
Если вообще подумает.
Потом предложение это, за которое он уцепился, порадовавшись, что таким вот образом привяжет ведьму к лагерю. Что она будет приходить, готовить, а Николай станет за ней приглядывать.
Издали.
И все будет если не как раньше, то всяко похоже. Правда, судя по тому, как полыхнули яростью ведьмины глаза, предложение вовсе не пришлось ей по вкусу.
Но он извинится.
Потом.
Когда-нибудь, когда наберется духу подойти и…
– А вы заняты? – раздалось над самым ухом. – Правда, есть в этом что-то донельзя романтичное…
Верещагина Ольга Ивановна опустилась на одеяло и прижалась узким плечиком, что заставило опытного некроманта и надежду отечественной науки слегка занервничать. Он, признаться, рядом с женщинами всегда-то чувствовал себя не слишком уверенно.
А уж с подобными женщинами и подавно.
Ольга Ивановна была хороша. Нет, более того, она была прекрасна той хрупкой совершенной красотой, которой хочется любоваться, но исключительно издали.
– Знаете, никогда бы не думала, что небо может быть таким… таким… – ее лицо вдруг оказалось близко, и Николаев на всякий случай отстранился.
Оно, конечно, может статься, Ольга Ивановна и вправду желает лишь поделиться впечатлениями, но что-то подсказывало, что все не так просто.
– Звездным, – выдохнула Верещагина.
– Это потому как облаков нет, – сказал Важен, тоже присаживаясь по другую сторону от Ольги Ивановны, которую он весьма фамильярно обнял. – И огней иных. Ты у нас, Оленька, к Москве привыкшая…
Она попыталась выбраться из-под тяжелой руки Важена, но тот, кажется, этих попыток не заметил.
– Там всегда что-то горит, мелькает… людишки суетятся. А здесь – почти как дома, – Важен прищурился, и на огромном лице его застыло несвойственное подобному человеку мечтательное выражение. – Там горы… в горах знаешь, какие звезды?
– Какие? – поинтересовался Николай с некоторым облегчением.
Все же ситуация складывалась… неоднозначная.
С самого начала.
Что разговоры декана о бесперспективности работы с материей распада и попытки перевести Николаева на другую тему, причем абсолютно бессмысленную. Потом постоянная канитель то с оборудованием, то с лабораторией, которая вроде бы как Николаева, но пользоваться ею без разрешения невозможно. То с разрешением этим.