Однажды в Лопушках - стр. 52
Хмыкнул Важен.
А я потупилась, чтобы никто-то, даже Синюхин, знавший меня, что облупленную, не заметил этой вот улыбочки. Справедливость? Может, и не самая справедливая, но какая уж есть. И проклятье, в этот момент я фактически любила некроманта.
– Ну что вы… ни к чему бюрократию разводить, – Аким Анисимович ручками махнул. – Сделаем проще… я оставлю наличные, потом попрошу, чтобы премию выписали на эту сумму. И все-то. Конфликт исчерпан.
– Надо же, оказывается, и так можно.
– По-всякому можно, – Аким Анисимович окончательно успокоился. – По-всякому, дорогой наш Николай Егорович… и чем раньше вы это поймете, тем легче нам всем будет жить.
Лично мне в этих словах почудилась угроза.
Правда, додумать я не успела, ибо взгляд проректора по научной работе остановился на тетушке. И на мне. И во взгляде этом полыхнула такая радость, что аж прямо спрятаться захотелось, если не в кусты, то хотя бы за Важена.
– Вот! – Аким Анисимович радостно потер руками. – Видите! Есть тут люди! Вы из деревни, верно?
И к тетушке моей подскочил, проявивши неожиданную для немалого веса своего прыть. Надо сказать, что был Аким Анисимович человеком до крайности солидным, правильно округлым и весьма озабоченным сохранением, как этой округлости, так и общей солидности.
– Из Лопушков мы, – сказал Васятка, разглядывая проректора превнимательно, и даже уши от этой внимательности зашевелились. Я на всякий случай прихватила братца за шиворот клетчатой его рубашки. А то мало ли… Васятка, конечно, существо в высшей степени мирное. Но случается у него людей невзлюбливать. Вот, чую, Акима Анисимовича он и невзлюбил.
– Лопушки… – скривилась Верещагина.
И на меня покосилась.
– Лопушки, – тетушка обвела лагерь взглядом. – Как понимаю, у вас возникли некоторые затруднения…
– Именно, любезная, именно… и не могли бы вы…
– С превеликой радостью, – тетушка склонила голову. – Кухарка, стало быть?
– Именно… кто-то, кто бы взял на себя труд готовить… всего-то для четырех человек… из наших продуктов. Или, если будет нужда докупать что-то, то само собой за отдельную плату…
– И сколько предлагаете?
Тетушка глядела на Акима Анисимовича преласково.
А у меня зачесались плечи. И… и она же не собирается?
– Так… две тысячи в день? – сказал вдруг некромант. – Верно, Аким Анисимович? Тогда получится как раз по средней заработной в пересчете на месяц если.
Аким Анисимович явно хотел возмутиться, ибо где это видно, чтобы какой-то кухарке платили этакие деньжищи. Но глянул на Верещагину, на Николаева, на… всех. И кивнул.
– Само собой…
А плечи зачесались сильнее. Просто-таки засвербели со страшною силой, предупреждая, что вот-вот случится что-то этакое, непоправимое.