Однажды в гареме. Недотрога - стр. 71

- Серьезно у вас тут все, - оценил папа, потерев бородатый подбородок. – Ребята все такие умные. А красавцы – будто специально отбирали.

Я чуток покраснела и принялась улыбаться еще шире, а кивать – активнее. Папа вдруг наклонился ко мне и заговорщически прошептал:

- Ты себе-то хоть одного присмотри. Не молодуха, поди, замуж скорей пора, пока еще берут.

- Я подумаю, - сказала я, чтобы папа побыстрее отстал.

- И хорошо, что ты теперь школой занимаешься. Маришка твоя, конечно, хорошая девочка, а все ж таки суккуб, тварь от природы распутная. Ты с ней поменьше якшайся. Я слышал, - папа понизил голос до хриплого шепота, - у нее тут где-то настоящий гарем есть. Вот где царство разврата! Так что ты смотри, не ходи никуда по ночам. Еще затащат тебя на оргию. Девство крепко блюди!

Я еще сильнее покраснела. Какое девство, папа? Мне уже за тридцать.

Папа отбыл, довольный своей дочерью. С моих плеч будто гора свалилась. Кое-как я добрела до своей комнаты и только-только свалилась на кровать лицом вниз, когда меня настиг голос Дэна:

- Ну и где мои штаны?

- Ой, совсем забыла, - вздохнула я. - После обеда схожу. Я так устала, что пошевелиться не могу.

- Хочешь, я тебе массаж сделаю? – предложил он.

- А ты умеешь?

- Обижаешь!

Дэн прошлепал босыми ногами в мою сторону и… запустил руки под юбку!

- Ты что делаешь? – возмутилась я, обернувшись, и тут же об этом пожалела: совсем забыла, что он голый.

- А ты что, так и будешь в кринолине и корсете на кровати валяться? Ты, кстати, в курсе, что кринолин не дает твоей юбке прикрыть панталоны, когда ты лежишь? Замечательный обзор, я тебе скажу, - Дэн снова занырнул под подол. Я попыталась отбрыкаться, но он только смеялся.

- Ну чего ты дерешься? – сказал он. – Все уже, расстегнул.

И он стянул с меня кринолин. Юбка тяжело опала. Ладно, признаю, сама снимала бы куда дольше. Да еще и встать бы для этого пришлось. Но это все равно не повод лазить ко мне под юбку. Пусть даже я в панталонах.

- Корсет-то можно расшнуровать, или опять брыкаться начнешь? – спросил Дэн.

- Расшнуровывай, - разрешила я. Все равно я ношу не внутренние – вместо нижнего белья, а внешние корсеты – те, что поверх платья надеваются для красоты. Дэн умело расшнуровал его (я понадеялась, что дело было в природной ловкости рук, а не в богатом опыте), расстегнул пуговки на платье, и моей спине стало свободно и прохладно. Я расслабилась, но почти сразу снова возмутилась: Дэн сел на меня верхом, умостившись на попе.

- Вот только не говори, что тяжело, - сказал он, принимаясь наглаживать мою спину.