Однажды в Эст-Мориесе - стр. 11
– Хорошо бы просить стражу о помощи, но, Мирена, у нас нет доказательств твоей версии. Пожалуйста, вернемся к этому разговору после того, как расколем треклятую цепочку.
Кулон медленно подступил к моей шее, вбирая в себя цепь.
– Он всегда так? – Взволновалась Агнесс.
– Только когда мы о нем говорим.
– Дьявольская штука.
– Я не хочу быть задушенной демоническим украшением, Агнесс. Я способна контролировать его желания, а он, как не странно, желает моей радости.
– Тогда почему ты не радуешься?
– Сложно выражать это чувство сейчас. Лучше, оставим этот разговор, и поговорим о важном? Я точно уверена, что смерть Эми и Вильи лежит за плечами того урода.
– Солнышко, перестань злиться, я тебя очень прошу, тебя совсем не узнать! Как добрая, жизнерадостная девушка, превратилась в холодный унылый комочек? Я очень за тебя переживаю.
– Спасибо, Агнесс, но твое переживание не вернет нам наших родных.
– О чем ты?
– Знаешь, больше всего я злюсь на своего папу. Как он смел бросить меня в такое сложное время? Я что, одна страдаю? Он не имел право думать только о себе, не в случае с Эми…
– Не плачь, родная, пожалуйста.
– Цепочка жжется…
– Успокойся, дыши глубоко.
– Фу-у-ух, все будет хорошо! Я, я не могу сидеть сложа руки. Убийца Эми говорил о какой-то «вещи», но я не знала…
– Я помню, ты рассказывала.
– Что если он искал этот кулон с цепочкой?
– Почему ты так решила?
– Потому что все в жизни не случайно!!! Судьба сыграла со мной злую шутку. Я могла спасти сестру, отдав ему кулон, я могла…
– Ты себе накручиваешь. – Возразила Агнесс. – Я не позволю тебе зарываться в землю. Ты ищешь повод, чтобы понять, и разумеется, все сводится к тому, что ты начинаешь винить себя, но ты не виновата, Мирена.
– Я не знаю, Агнесс… Я так от этого устала.
Я легла на ее колени, как и прежде, начала рыдать, закольцовывая себя в демоническое украшение.
– Тише, тише, ты сильная, родная моя, только сильный человек способен решать сложные вопросы, несмотря на горечь в груди, и все утраты… Ты, именно такая!!!
– Да. – Согласилась я, и поднялась с ее колен, рукавом вытирая слезы. – Я должна во всем разобраться, чтобы никто больше не умирал. Теперь послушай меня, на груди Вильи была вырезана надпись: «Мы знаем», и кровавый след от ладони – своего рода символ? Якобы мои руки в крови? Я здраво рассуждаю? Потому как здесь присутствует явный намек! Агнесс, ты была там, ты была со мной. Тот германец сказал, что если я откажусь от его грязного предложения, то сделаю больно своим близким! Не думаю, что это простое совпадение!
– У тебя просто потрясающая память. Но я не уверена в его причастности. Того засранца давно никто не видел.