Однажды… Сборник рассказов выпускников Литературного института - стр. 31

– Поизнай, об чем там написано, – продолжал парень. – Дьякон не скажет. Он Псалтири из рук не выпускает, только розгами стращает да приговаривает: «Побойся бога, побойся бога».

– Как зовут тебя? – спросил ученый.

– Алешей кличут.

– Я Михайло Васильевич, – представился Ломоносов. – Вот что, Алеша, заключим договор: ты разъяснишь мне, как перехитрить карася, я помогу тебе с азбукой. Справедливо?

– Добро́! – согласился мальчик.

– Если бы кто мог разъяснить мне «Грамматику» в родной Денисовке, – задумчиво проронил Ломоносов в разговоре с Шуваловым. – Я, пожалуй, что не убежал бы с подводами в Москву.

Алеша рассказывал обстоятельно:

– Караси на запахи падучи, у них нюх как у собаки. Я ноне к конюшне приставлен, а прежде у Кушать-подавати, барского повара красномордого, служил на подмоге. Один раз, когда меня за карасями послали, я тихомолком булку со стола стащил, с ванилью, которая (до чего скусна булка-то!), на крюк насадил маленько, и такой клев был, – парень закатил глаза. – Чуть с руками не отодрали!

– Я сначала ему не поверил, – признался Михаил Васильевич. – Не мог поверить.

– Однако проверил?

– Разумеется. Я при себе мятных пряников имел, скатал из них шарички – и скоро пятерых выловил. Между тем шестой все осторожничал, и я выпросил у поварихи ваниль.

– Тут он и взял? – догадался Иван Иванович.

– Нет! – огорошил Ломоносов слушателя. – Словно черт морской, злохитростный, не только ванилью, но и корицей, тмином, майораном пренебрег.

– Не томи, Михайло!

– Будучи в раздражении и едва ли не в отчаянии, я стал шагами гнев свой умерять, куст смородины отыскал, давай ягоды незрелые в рот отправлять. Как вдруг пришла дурная мысль: «Если попробовать?».

– На смородину?! – воскликнул Шувалов.

Академик кивнул и нарочито рассмеялся.

– Не верю!

– Я тоже этому не верю, помимо того, я не верю, что последнего карася скорее в сапог, нежели на крючок поймал, – сказал Михаил Васильевич. – Однако это произошло.

– Какая чудна́я история, – протянул камергер.

– Вернее, «чудесная», – поправил его Ломоносов и пошел ва-банк. – Сколь много законов естественных, которых природа держится, мы по незнанию страшимся и называем чудесами. Сколь усердно надлежит исследовать натуру, чтобы тайны ее великие разуму открылись.

– Ага, – тяжко вздохнул Шувалов. – Уже и о награде рассуждаешь.

– Вы только вообразите, ваше превосходительство. – Московский университет! В нем станут постигать науки такие юноши, как Алеша…

– Такие, как ты, – перебил Иван Иванович, но академик не заметил этого:

– …ревностные, смелые, отрада и честь отечества. Исходатайствуйте перед императрицей российскому народу. Этим благим делом вы щедро и достойно продолжите начинания Петра Великого!