Однажды на Украине - стр. 11
Каждую субботу, стало уже потребностью, иду. Суббота у меня выходной, и у них с десяти утра свободное время, рядом с госпиталем парк, выходят туда. В школе рассказала женщинам, тоже появились желающие. Не скажу – шефство. Напекла, например, одна пирогов и понесла. Они смущаются, начинают отнекиваться: нас хорошо кормят. Мы им ягоды летом носили, сначала клубнику, потом вишню. Они, как дети, радуются угощениям, нашим визитам. Для меня, конечно, они дети и внуки. Молоденькие – девятнадцать, двадцать лет. Безрукие, безногие выезжают на этих инвалидных колясках. Картина не для слабонервных. Человек сорок на колясках. Да молодые все… Начнут играть в футбол на инвалидных колясках. И азартно так, ну, дети и дети…
Кто без рук, их вывозят на прогулку.
В одно из первых моих посещений парень без ног говорит:
– Вы нас простите за наше уродство, беспомощность… Вот такие мы теперь.
И начал, по-русски говоря, ныть…
– Не виноваты вы не в чём, – говорю, – за что мне вас прощать.
Никогда не говорю о гибели Женьки, не козыряю этим. Тут не выдержала.
– Вы радуйтесь, что остались живы! Наоборот, вы счастливые, вернулись с войны живыми. У меня сынок лежит в земле. Погиб в Бахмуте! Все мы туда когда-нибудь уйдем. А пока цепляйтесь за жизнь, нельзя киснуть, Бог оставил вам жизнь, значит, живите за себя и за погибших парней. За моего сына…
И, вы знаете, они стали на меня по-другому смотреть, глаза заблестели. Я стала для них своей, ведь я тоже покалечена войной. Тяжело им, у многих в душе отчаяние. Редко приезжают родственники. Как-то прихожу, а женщина, возраста моей дочери, стоит и плачет-плачет. Подошла к ней, спрашиваю, что случилось.
– Я вот приехала, а сынок мой два дня назад умер…
Честно скажу, не было жалко её. За полгода она впервые удосужилась. Получилось, приехала к холодным ногам сына. Живёт в Новгороде. Рядом ведь. Не стала расспрашивать, почему полгода собиралась к раненому сыну. Люди с Камчатки, Сахалина приезжают. Парни быстрее выздоравливают, отогреваются рядом с родными. Мне парнишка один по секрету признался, без ноги он: «Тётя Лиля, мне медсестра одна очень нравится, и я ей». И счастливый. Видела потом эту медсестру, молоденькая девчонка, простенькая, а он светится, глядя на неё. Представляете, какая жизненная мотивация! Он безногий, покалеченный нужен кому-то. Само собой, осуждать легко, возможно, у матери умершего парня была очень уважительная причина. И всё одно, не могу понять: сын столько времени в госпитале, не могла найти хотя бы одного дня? С виду – обычная наша женщина. Конечно, ей было тяжело. Она ещё до конца не осознала случившееся, этот крест ей нести теперь до конца своих дней.