Однажды, когда-нибудь… - стр. 2
Минут через семь все смолкло.
Внезапно опять наступила такая оглушительная тишина, что Варвара даже голову приподняла, стараясь понять, что же там, в детской, сейчас происходит. Но как только угомонившиеся дети тихонько засопели в своих кроватках, шаркающие мамины шаги медленно двинулись в сторону Вариной комнаты. Дверь слегка приоткрылась, и в нее осторожно проскользнула, придерживая на груди старенький цветастый халат, мама. Подойдя к кровати, женщина внимательно взглянула на дочь и, тяжело вздохнув, сделала вперед еще шаг. Постояла, внимательно глядя на дочь, присела на краешек и укоризненно прошептала:
– Ну? Что ты? Опять не спишь?
Варя, чуть улыбнувшись, пожала плечами:
– Нет. Не спится!
Она приподнялась на локте:
– Мама, а ты помнишь, какой сегодня день?
Александра Львовна, тяжело вздохнув, кивнула:
– Конечно, детка. Помню.
Глаза Варьки опять наполнились слезами:
– Кошмар… Я до сих пор в себя прийти не могу! Не верю, что его нет с нами…
Она уткнулась в подушку и опять горько зарыдала.
Александра Львовна печально вздохнула, протянула руку и погладила дочь по голове, совсем как в детстве:
– Ах, Варя, Варя… Доченька! Опять ты за старое! Знаю, все знаю, тяжко тебе… Это горе всю жизнь с тобой будет, но нельзя же только этим жить?! А?! Что ты с собой делаешь?! Не спишь, не ешь, никуда не ходишь… Ты думаешь, это хорошо?
Александра Львовна покачала головой:
– Перестань же, детка, наконец, мучить себя. Ну сколько можно… То, что случилось, беда страшная, конечно, что уж тут скажешь. Но ведь жизнь, Варюша, идет. Слышишь? Идет!
Мама помолчала, словно собираясь с мыслями или что-то вспоминая:
– Знаешь, я каждый день Бога благодарю, что хоть ты уцелела, а ты сама себя убиваешь! Грех это, Варенька, большой грех. Надо жить, доченька! Жить! И опять же дети у тебя… Они же все понимают, чувствуя твое беспокойство и боль, тоже волнуются, плохо спят, плохо едят… Хватит уже, Варюша! Прошедшего не вернешь и не исправишь!
В комнате повисло тягостное молчание.
Варя прикусила губы, чтобы снова не расплакаться, помолчала, глядя в сторону, и, нахмурившись, досадливо прошептала:
– Ой, мама, мама… Опять ты за свое? Перестань! Не надо. Сколько можно? Как ты не понимаешь – это внутри меня, это сильнее меня… Умом я все понимаю, а душа не хочет смириться! Понимаешь? Не хочет!
Но Александра Львовна ласково взяла дочь за руку:
– И все же, Варюша, пойми, так нельзя! Надо пере-листнуть прожитую страницу и идти дальше! Иначе нет жизни! Пойми, все помнят прошлое, но живут настоящим! Нельзя все о прошлом да о прошлом… Не хочешь о себе, о детях своих подумай.