Одна судьба на двоих - стр. 22
– Было голосование?
– Закрытое. Полиция и волонтёры обычно выбирают кого-то из своих для порядка.
– Понятно.
– Так вот. Оборотни гонят тролля подальше от горы, пока не рассветёт. Первые лучи солнца вроде как должны превратить его в камень.
– Выходит, девушки нужны там только в качестве приманки?
– У девчонок там своя развлекуха. Они ищут волшебный цветок. Райли разве тебе не рассказывала?
– Она ещё ни разу не принимала участие в празднике. Да и вообще не до того было.
– Этот праздник – чуть ли не единственное развлечение в Хестоне. Если хочешь нормально провести время, нужно выбраться в Малфорд, – говорю я, но намёк остаётся без внимания.
– Что за волшебный цветок? – интересуется Саманта.
– В наших лесах растёт один из самых редких цветов в мире – полуночная орхидея. С первого раза ты и не поймёшь, что перед тобой именно она – просто засохший куст. Но в одну из летних ночей куст расцветает, а с первыми лучами солнца цветы закрываются. Полуночную орхидею ещё называют слезами тролльей невесты, потому что цветёт она обычно в самую короткую ночь в году, в праздник изгнания тролля, плюс-минус пару суток. Считается, что он приносит удачу тому, кто его найдёт. Исполняет желания.
– Цветы не исполняют желаний. Даже самые волшебные из них, – выдаёт Саманта со знанием дела.
– Согласен. Но если бы исполняли…
– Я бы загадала, чтобы все родители в мире были здоровы. И живы. Прости, Сэмпсон.
– Всё нормально. Я бы то же самое загадал.
– Так ты видел эту полуночную орхидею? – спрашивает как бы между прочим.
– Цветущую – нет. Иначе вселенной пришлось бы исполнять мои желания, – усмехаюсь. – Её давно никто не видел.
– Потому что это просто легенда.
– Типа того. А там всё может быть. Мне ещё дед, помню, говорил, мол, если увидишь сухой колючий куст, знай: это волшебная орхидея и есть. Но по чащобам гулять не советую, если ты не фанатка многоножек.
– В отличие от тебя – нет, – смеётся Саманта.
Её смех такой же приятный, как и пение, и в этот момент я почти счастлив оттого, что она предпочитает смотреть по сторонам, а не на меня, иначе мурашки на руках выдали бы меня с головой.
Постепенно Саманта оживает, и мы уже непринужденно болтаем о музыке, учёбе и книгах. Другие темы не трогаем. Но если бы она заговорила о кино, я бы не удержался и пригласил её в кинотеатр – не в местный, нет, я бы свозил её в Малфорд. Малфорд крупнее Хестона и там можно нормально провести время. Точнее, можно было бы, если бы не этот дурацкий спор. До конца лета осталось два с половиной месяца. Семьдесят пять дней не прикасаться к Саманте. Сегодняшний можно не считать. Значит, семьдесят четыре. Да легче пальцы себе отгрызть.