Одна судьба на двоих - стр. 14
Мачеха огорчается, узнав, что Саманты не будет за ужином, но за нескончаемыми расспросами и разговорами оживает, строит планы, делится сплетнями, и вечер проходит не так уж и плохо, как можно было ожидать, учитывая отсутствие нашего с Райли отца.
ГЛАВА 4. Саманта
– Мне значительно лучше, – с улыбкой говорит отец и у меня нет причин сомневаться в его словах.
Он выглядит – не побоюсь этого слова – хорошо. Посвежел, помолодел, набрал несколько отнюдь не лишних фунтов веса. Кожа на лице разгладилась, приобрела здоровый оттенок. Здешний воздух явно пошёл ему на пользу. Да и доктор Миддлтон доволен результатами последних анализов.
А ведь ещё год назад… Боже, даже вспомнить страшно! Но память «услужливо» подсовывает разрывающие сердце картинки: отец, подключенный к аппарату искусственной вентиляции лёгких, неутешительные прогнозы врачей, заплаканная и осунувшаяся от горя мать, визит к ведьме…
– Солнышко, не плачь! – утешает отец. – Всё не так плохо, как кажется. Реабилитация творит настоящие чудеса. Я понемногу встаю и делаю первые шаги. Скоро сможем гулять с тобой по лесу!
– Как здорово, пап!
Я честно пытаюсь улыбаться, но эмоции оказываются сильнее, и я реву против воли.
– Сэмми, милая!..
– Не обращай внимания! – Я машу ладонями перед раскрасневшимся лицом. – Это от радости.
– Доктор Миддлтон рассказывал, как ты чудесно спела. Он был на концерте, – вздыхает отец и за этим вздохом так и слышится фраза: «В отличие от меня».
– Ты тоже скоро сможешь прийти на концерт, правда? – с надеждой спрашиваю я.
– А когда следующий?
– Наверное, уже в сентябре, если не считать концерта под открытым небом в праздник летнего солнцестояния. Но я могу спеть тебе в любое время, ты же знаешь. Хочешь, спою прямо сейчас?
– Спрашиваешь!..
Смахиваю последние слезинки и начинаю петь любимую папину песню. Сперва немного стесняясь и страшась потревожить покой других пациентов, и оттого слегка фальшиво, негромко и вполсилы, но постепенно голос выравнивается. Я пою с чувством. Вкладывая всю душу. И в очередной раз мысленно благодаря старушку, чьё имя так и осталось неизвестным, за то, что сохранила и не забрала мой талант в уплату за спасение жизни родного человека.
– Это волшебно, – выдыхает отец, когда я заканчиваю. – Твой голос действует сильнее любого лекарства. Ты будто душу мне вынула, отмыла, очистила и вдохнула заново.
– Ты преувеличиваешь! – смущаюсь я.
– Вовсе нет. Спасибо, дорогая моя девочка. У тебя величайший талант. Не зарывай его в землю.
– Я и не зарываю.
– Ты отправила заявку на вокальный конкурс?