Одна на миллион - стр. 18
Демидов вышел из здания Управления в расстроенных чувствах. Он так надеялся на приезд следователя из Москвы, да и Прокопенко его обнадёжил... Областные менты его дело расследовать не намерены, и капитан поделился, тем, что случайно услышал: в Администрации области принято решение списать бизнесмена со счетов и растащить его бизнес.
Прокопенко, конечно, добрая душа, но Демидов прекрасно знал всё это и без него. Доброжелателей много.
Почему он думал, что следователь из Москвы обязательно будет пожилым? Неважно, мужчиной или женщиной, но в возрасте, и он, Никита Демидов, сможет объяснить, как всё было, убедить в своей невиновности. Ясно, что молодого мужчину не прислали бы, существует пресловутая мужская солидарность. Но то, что следователем оказалась молодая девушка, было для него шоком.
Да, дела!.. Ну и что ему теперь делать? Как с ней разговаривать?
Демидов сел за руль своего внедорожника. Он всегда сам водил машину, шофёров не терпел. С шофёром ехал только в сильно нетрезвом виде. В лёгком подпитии машину вёл сам, менты его не останавливали… Что толку! Штраф с него брать? Он заплатит столько, сколько нужно. А ещё неприятностей не оберёшься… И ссориться с Демидовым никто не хотел. Себе дороже.
Охрану Демидов тоже не терпел. Объяснял не раз – не нужна ему охрана! Он не боится никого и ничего! Никто его не тронет. Начальник охраны кивал, соглашался и повторял неоднократно – всё до поры до времени! Демидов не слушал – не нужна ему охрана, убрать её!
Он достал из кармана пиджака очки, надел… Ему много раз предлагали сделать операцию в центре микрохирургии глаза академика Фёдорова, потом – лазерную коррекцию, но он отказывался: ему очки не мешают, он к ним привык, они даже частью его имиджа стали.
Закурил сигарету, поехал на комбинат. Он всегда лучше соображал вот так вот – за рулём и с сигаретой. Приказал себе: «Ну, думай, Демидов! Девушка следователь – кто бы мог подумать. Похоже, она всё для себя решила и даже меня слушать не захотела. Смотрела на меня, как на пустое место. Похоже, стервозная, из молодых да ранняя. С женщиной постарше я бы сразу разобрался. Давил бы на жалость, своё мужское обаяние использовал, если оно у меня ещё осталось. А эта девица меня лет на пятнадцать моложе – другое поколение. Ей даже всё равно, как она выглядит. Не для кого: кругом не люди, а так, мелочь пузатая. Не накрашена даже. А вообще, блондинка, прямые волосы до плеч, блестящие, шелковистые, нежная кожа – если её чуть-чуть подкрасить и одеть поприличнее, то будет совсем другое дело. Худенькая, фигурка хорошая… Господи, о чём я думаю… Бред!»