Одна - стр. 10
– А твоя? – я прищурил глаза.
– М-моя?! – она сильно растерялась, часто заморгав. – Что моя?! М-мечта???
– Мечта.
– Я не знаю. Никогда не думала об этом! У меня еще есть время-я, – как-то обреченно она тянула слова. – Я молода-а и здорова. Есть еще время придумать мечту. Надеюсь, что я буду жить долго-о и постараюсь ее осуществить. А ты-ы? Хотя… А что ты?! Ты, наверное, давно исполнил свою мечту.
Я промолчал. И в таинственной, совсем в беззвучной тишине открывались все секреты. Она была богата особой музыкой, где все ненужное и пустое, как пыль, оседало на пол. Так и слова, в которых не было смысла до вопроса о мечте.
Вопрос, как истина жизни, после которого просветление приходит мгновенно. Словно достигаешь высокого уровня развития резко и бесповоротно. Ведь мечта, взращенная детством, отсутствовала в моей жизни, несмотря на гнетущую роскошь вокруг меня и возможности к исполнению. Именно потому мне нечего было ей ответить.
– Я даже волосы перекрасила. Начинаю новую жизнь! Стала другая. Ты бы все равно больше не позвонил! Потому рыжие волосы мне больше не нужны… Я уверена, что у тебя бзик на рыжих!
– Не знаю. Я не уверен. Я просто всегда любил красивых женщин.
– Вот именно! И таких, как ты, много! Никому не нужна толстуха, у которой диабет, какая бы умная и интересная она не была! – она прикусила нижнюю губу. – Так что приходится все время жевать один салат! – она подмигнула мне. – Можно я дам тебе совет? Не порти свой прекрасный живот. Спорт – наше все! Белковая диета! Не успеешь оглянуться, как вырастет брюхо. Да, тебя за деньги будут и такого любить, но разве самому в кайф?
– Учту.
Сегодня я наслаждался прекрасной Кирой в последний раз. Как и раньше наши тела сплетались в страсти, превращая обычную постель в постель желаний, где умелый женский язык может сотворить такое, что опьянит без алкоголя всю похоть мужчины. Но все равно близость с этой рыжулей была похожа на марафон, где нельзя оплошать, где необходимо выложиться на все сто процентов. Нельзя иметь никакой слабости перед женщиной, которая ее не поймет. А потому я не бормотал ей на ушко нежности и не покусывал ласково; не прикасался с трепетом к ее соскам и не провоцировал себя на томные откровенные стоны удовольствия. Я пожирал Киру без эмоций, как голодный хищник, и трахал безудержно, извергая из ее замученных губ бесстыдные стоны, лишь бы только не сплоховать.
Переодев шорты, я подошел к окну, провожая Киру глазами до ворот. Было забавным осознавать тот факт, что, по сути, мне долгие годы было все равно, какую из рыжуль в своей жизни трахать: ту, о которой и напомнила Кира и которая уже давно спит с моим бывшим другом, или ту, которая сменила цвет волос сознательно, забыв сменить прилагающуюся к рыжему цвету продажную натуру…